покидать зал, приняв его слово как закон, которому нельзя противоречить. Вдруг шорох в зале был разорван голосом Канцлера:
– Ах, и парламентёр Исайя, требую пройти в мою комнату.
После этих слов пол зала удивлённо взглянули на него. Он не мог не подчиниться, ибо это было бы великим оскорблением, с неимоверной огромной ценой расплаты.
Исайя тяжело выдохнул, едва видимо перекрестился, сглотнул и пошёл в комнатку Канцлера. По пути его ноги с каждым шагом всё тяжелели и становились более ватными, а сердце наполнялось страхом.
Когда он зашёл, то он увидел своего правителя, который стоял у окна, с закрытыми алыми занавесками.
–Говорят, ты один из тех, кто защищает полк–орден? – Холодно спросил Канцлер.
После этого вопроса в душе у Исайи всё сжалось, но он нашёл в себе силы ответить:
– Да, а что? – Последовал ответ дрожащим голосом.
– Почему вы его защищаете? – Въедливо спросил Канцлер.
– По…
– А можешь не отвечать. – Резко и неожиданно оборвал его владыка Рейха.
И в комнате повисла напряжённая тишина, но все, же Исайя решился спросить:
– А почему вы его ненавидите? Чем вам не угодил полк? – Почти с требовательностью, прерываемой явной дрожью и нотами страха, спросил парламентёр.
– Почему? Об этом я не смогу тебе поведать. Но я тебе расскажу одну историю. Совсем другую. Всё произошло почти год назад.
И канцлер рассказал, как всё было, как кучка олигархов узурпировала власть, как его честь была попрана. Как целый год он пресмыкался перед похотливыми душами, чьё правление было нацелено на максимальное получение удовольствия. И чем дальше рассказ был, тем больше ужаса было на лице парламентёра.
В глазах парламентёра читался тихий ужас. После того как Канцлер окончил рассказ, Исайя ещё долго собирался с силами, но всё же, через глубокое ошеломление, сумел задать вопрос:
– Почему вы нам не сказали?
Канцлер лишь ухмыльнулся и ответил:
– Тогда было не время.
Парламентёр ещё около минуты стоял в полном ошеломлении, но он сумел задать ещё один вопрос:
– А причём здесь полк–орден?
– Ох, мой милый. – Коварно начал правитель. – Я тебе уже говорил, что это другая история, и боюсь, ты уже её не услышишь.
На лице парламентёра вспыхнуло непонимание и растерянность. Так же он уловил нотки зарождающегося безумия в голосе Канцлера.
– Почему? – Уже с заметным страхом спросил парламентёр.
– Иди ко мне. – Лихорадочно подозвал к себе Канцлер парламентёра. И Исайя неуверенно пошёл к Канцлеру.
Канцлер на него посмотрел, мягко положил ему руку на плечо и, предвкушая реакцию Исайи, резким движением руки сдёрнул занавески.
На лице парламентёра
