Оставив пики в телах убитых, бойцы в белом взялись за палаши, и пошли рубить в полный мах противника, который был уже не в состоянии ни сопротивляться, ни даже бежать.
Едва закончилось это сражение, призрачные белые силуэты чужих воинов растворились во мраке. Дивясь увиденному и ликуя, молодой князь понял, что и он сам, и его город спасены самым чудесным образом, и что теперь он должен, оседлав коней, вместе с ближайшими телохранителями как можно скорее мчать в стольный град Рязань, чтобы рассказать обо всем великому князю рязанскому Юрию Всеволодовичу.
А Субэдей-багатура живым взять не удалось. Вместе со своими телохранительницами он отчаянно отстреливался из смотровых щелей своего железного вагончика, пока наконец прибывшая к месту сражения Кобра не покончила с ним одним-единственным плазменным шаром, превратившим железную повозку в ярко горящий бенгальский огонь. Таким образом – ярко и одновременно бессмысленно – закончил свою жизнь талантливейший из монгольских полководцев…
21 декабря 1237 Р.Х. День десятый. Полдень. Рязанское княжество, Пронск.
Воевода Евпатий Коловрат.
Поездка с посольством в Чернигов к князю Михаилу Всеволодовичу* Черниговскому откровенно не удалась. Князь Михаил, своим широким седалищем усевшийся на черниговский и галицкий столы, вел себя перед рязанскими послами безобразно, крутил им дули, заявляя: «… поскольку ваши с нашими на Калку не пошли, то вот вам, а не помощь против Батыги…».
Примечание авторов: * князя Михаила Всеволодовича Черниговского не следует путать с князем Михаилом Всеволодовичем Пронским, убитым за двадцать лет до описываемых событий на княжеском съезде в Исадах вместе со многими другими князьями. Переговоры на высшем уровне, оборачивающиеся резней, в Киевской Руси случались достаточно часто. К XIII веку потомки Рюрика расплодились настолько, что всем места на Руси уже не хватало, и это приводило к таким кровавым коллизиям. Впрочем, и поведение нынешних князей, того же князя Михаила Черниговского, отказавшихся объединяться перед лицом вражеского нашествия, выглядит тоже не лучше.
Поскольку дальнейшее сидение в Чернигове не имело смысла, то, едва узнав о вторжении татар в Рязанскую землю, Евпатий Коловрат тут же приказал сопровождавшей его в поездке малой дружине срочно собираться и выступать в обратный путь. Как уже было сказано, в то время никаких торных дорог на Руси не было, ну, за исключением коротких участков переволоков на водоразделах, а все перемещение товаров и крупных войсковых соединений по необъятным русским просторам осуществлялось по рекам. Летом на чрезвычайно мелкосидящих ладьях, которые должны были доходить до самых истоков, а зимой по льду, на санях и лошадях.
А реки – они создания прихотливые; текут, как им положил Господь и рельеф местности, не из пункта А в пункт Б, а «две шаги направо, две шаги налево, шаг вперед и два назад». Например, между Рязанью и Черниговом по прямой,
