тела пока не нашли. По войску, как эпидемия гриппа, начали ходить страшные истории о бесшумных как призраки огромных всадниках на белых конях, которые легко передвигаются по любым буреломам или заносам, потому что копыта их коней, не касаясь земли, ступают прямо по воздуху. И невольно содрогались от мистического ужаса суеверные монголы и кипчаки, боевой дух которых дрогнул перед осознанием могущества этого неведомого загадочного противника.
Впрочем, кони кипчаков и монгол ходить по воздуху не умели, а это значило, что у их хозяев намечаются большие проблемы. Во-первых – буран отнял у Бату-хана и его темников целых три дня. Во-вторых – он сильно ухудшил проходимость дорожных путей (в качестве которых Бату-хан и Субэдей планировали использовать покрытые льдом реки), из-за чего планы зимней кампании против северных княжеств находились под угрозой срыва. Путь для монгольской армии приходилось даже не протаптывать, как это обычно делается в зимний период, а буквально прорывать среди снега, создавая ров с высокими снежными валами по обеим сторонам. Вот бы где пригодились русские полоняники; но их-то мангусы увели в первую очередь, и пришлось соратникам Потрясателя Вселенной самим браться за широкие деревянные лопаты.
При этом монгольские кони из-за глубины снежного покрова потеряли возможность добывать из-под снега прошлогоднюю траву, и их единственным кормом стал конфискуемый в местных селениях фураж. А ведь до них, до селений, надо было еще добраться, и при этом не стать жертвой коварных мангусов, поджидающих несчастных кипчаков и монгол буквально за каждым деревом. Не зря же они наслали на них такой ужасный снегопад и метель – не иначе хотели, чтобы воины Бату-хана вышли из себя и начали от голода и бескормицы междоусобные склоки и ссоры. Из-за особо трудных условий передвижения орда едва ползла. Вместо перехода в тридцать километров в сутки воинство делало семь-восемь километров, и к истокам реки Рановы (притока Прони) вместо двух дней ползло неделю.
Замерзшие зимой реки имели большое значение. Поскольку первые нормальные дороги появятся в этих краях только лет сто спустя (и то стараниями ордынских баскаков), то в качестве средств коммуникации использовались реки. Летом по ним плавали на ладьях, а зимой использовали в качестве санного пути. Если двинуться вниз по течению Рановы, то попадешь к месту ее слияния с Проней, а уже сама Проня впадает в Оку совсем недалеко от Старой Рязани – можно сказать, что там просто рукой подать. Сиди себе в санях, глазей по сторонам на проплывающие мимо по обеим берегам реки вековые боры и изредка попадающиеся на пригорках небольшие деревеньки (половодья-с). Только вот путь этот крайне извилист и в несколько раз длиннее, чем просто проехать по дороге, соединяющей между собой два населенных пункта. А еще среди этих речных меандров легко устраивать засады и готовить прочие неприятности незваным гостям. Ведь и воевали тут зимой тоже на речном льду…
Тем временем потеплело, но
