человеку. Что-то знакомое и опасное, какое-то неуловимое воспоминание, вызванное этим мужчиной, не позволяло Любе просто войти в гримерку и взять пакеты. А растущее в геометрической прогрессии чувство тревоги за Женьку удерживало девочку от того, чтобы просто сбежать, забыв о том, что видела.
– Итак, вы выбрали не добровольную, а принудительную транспортировку. Иногда такое бывает. Это не проблема для нас. Выбранного кандидата доставят в любом случае. А вот вы лишили себя некоторых привилегий.
– Принудительную-чего? – побледнела Женька, замерев на месте с открытым ртом и вытаращенными глазами. Она словно застыла, в один миг превратившись из обычной девочки, в двухмерный образ с плохой фотографии. Тем временем колдун (а как теперь Люба могла его назвать?) тоже внешне изменился. Черты лица дрогнули и стали расплываться. Спустя несколько секунд посреди гримерки стоял манекен из золотистого пластика, одетый как человек. При этом манекен был живым – он двигался, расстегивая свой гротескный кожаный портфель.
В полумраке мелькнул луч света, исходивший от жутковатой сумки Делёжа. Когда колдун повернул сумку боком к себе, словно с чем-то сверяясь, Люба почувствовала, что волосы на затылке зашевелились от ужаса. Прямо из кармана сумки ей, Журавлевой, любовался человеческий глаз. Хотя… Нет, скорее это стеклянный глаз, а не человеческий. Но он моргал, совсем как старая кукла Любы, которую ей подарила воспитательница в детском саду.
Глаз вдруг начал сиять – сначала слабо, потом все ярче, создавая узкий коридор света. Чужак, совершенно не замечая присутствия постороннего (или не заботясь о нем), повернул чудовищный портфель так, что свет из него стал падать на Женьку, медленно охватывая всю ее фигуру.
В этот миг Люба забыла обо всем: и о злости на Женьку, и о собственной безопасности. Она знала только одно – что не может позволить Соболевой исчезнуть.
Возможно, если бы девочка не действовала импульсивно, все сложилось бы иначе. Например, она могла вырвать портфель из рук чужака и убежать. Или попробовать напасть на манекен со спины. Или позвать на помощь кого-то из взрослых…
Но минуты уходили, а ей просто хотелось спасти Женьку. Задиру-кривляку-Женьку, которая постоянно ставила ей «подножки» в модельном бизнесе. И Люба, ворвавшись в комнату, просто толкнула свою главную соперницу, как можно дальше в сторону. И сама попала в круглый луч света, исходящий из портфеля колдуна.
– Любка! – пораженно воскликнула Соболева, больно стукнувшись макушкой о пол, но успев заметить, как та буквально растворяется в воздухе.
Манекен из золотистого пластика огорченно покачал головой, глядя на Женьку с высоты своего роста:
– Жаль, очень жаль, Евгения. Вы пропустили занятное приключение. И Гриоты тоже будут недовольны. Но мы можем забрать из этого мира для испытания только одного человека. Сегодня мы видели добровольное согласие… Но, к сожалению, не от вас.
Соболевой показалось,
