Майлз держал его на прицеле парализатора. Если этот тип посмеет сделать хоть одно движение в сторону Дурачка…
Парень потоптался на месте, потом присел на корточки, по-прежнему не спуская глаз с жилья старосты. Вот он вытащил что-то из кармана своей широкой куртки, и палец Майлза напрягся на спусковом крючке… Но незнакомец поднес загадочный предмет ко рту и откусил. Яблоко. Ветерок донес до Майлза хруст и слабый аромат яблочного сока. Парень съел почти половину, потом остановился, словно о чем-то задумался. Майлз проверил, легко ли достается нож из ножен на поясе. А Дурачок расширил ноздри и тихонько заржал, привлекая внимание молодого человека. Тот встал и пошел к лошади.
У Майлза в ушах стучала кровь, рука с оружием напряглась и вспотела. Молодой человек отдал Дурачку свое яблоко. Лошадь с аппетитом схрупала гостинец, потом двинула бедром, подняла копыто и глубоко вздохнула. Если бы Майлз не видел, что парень сам ел это яблоко, он бы выстрелил… Человек потянулся потрепать коня по шее, но изумленно отдернул руку, когда пальцы его наткнулись на сделанную доктором Ди наклейку. Дурачок тревожно замотал головой. Молодой человек почесал ему между ушами, последний раз посмотрел в сторону дома, сделал глубокий вдох, шагнул вперед, увидел Майлза и замер.
– Лэм Журик? – спросил Майлз.
Молчание. Неловкий кивок.
– Лорд Форкосиган?
Майлз тоже кивнул.
Журик с трудом сглотнул и дрожащим голосом выговорил:
– Лорд-фор, вы держите слово?
Какое странное начало… У Майлза брови поползли вверх.
– Да. Ты сдаешься?
– Да и нет, милорд.
– Так да или нет?
– С условием, лорд. И мне нужно ваше слово, что вы его выполните.
– Если ты убил Райну…
– Нет, лорд. Клянусь! Я не убивал.
– Тогда тебе нечего меня бояться.
Губы Лэма растянулись в улыбке. Неужели этот горец смеется над ним? Да как он смеет…
– Ах, лорд, – выдохнул Журик, – хотел бы я, чтобы это было так. Но я ведь должен доказать это Харре. Вы должны заставить ее поверить мне, лорд!
– Сначала заставь поверить меня. К счастью, это нетрудно. Повтори под суперпентоталом то, что сейчас сказал, и я буду считать, что ты оправдан.
Журик покачал головой.
– Почему? – терпеливо спросил Майлз.
То, что подозреваемый пришел сам, – важное, хотя и косвенное, свидетельство его невиновности. Если только он не вообразил, что сможет обмануть сыворотку. Майлз решил быть терпеливым – по крайней мере еще три или четыре секунды. А потом, Бог свидетель, он его парализует, затащит в дом, свяжет, пока парень не придет в себя, и разберется с этим делом еще до завтрака.
– Это средство… говорят, что ничего нельзя утаить.
– Если бы можно было, оно было бы ни к чему.
Журик
