старца. Но ведая, чем может кончиться сейчас его упрямство, глава старейшин сделал вид, что смирился. И это очень встревожило вождя – он хорошо знал хитрый и коварный нрав старейшины. Когда-то старец помог Марсагету стать вождем племени, и вождь отчетливо представлял последствия размолвки с ним… Но делать было нечего, выбирать не приходилось, и Марсагет решительно отмел все сомнения и колебания, хотя и осознавал всю сложность борьбы за устойчивость позиций, занимаемых им до сих пор.
Ночи тоже не приносили желанного покоя. И в эту ночь Марсагет проворочался на ложе до самого утра, каждой мышцей тела ощущая непривычную жесткость постели, которая казалась ему чужой, постылой. Мысли толпились в голове, словно табуны на водопое. Наконец вождь не выдержал испытания бессонницей и вышел во двор.
Утренняя заря окрасила полнеба в пурпурные тона. Где-то за валами, в степи, перекликались пастухи, угоняя стада на пастбища, – теперь животных ночью держали поближе к Старому Городу. Сменилась ночная стража, и дружинники толпой направились в ворота акрополя, где под навесом их ждал сытный завтрак. Три рабыни, непринужденно болтая о своих женских делах, несли воинам кувшины с оксюгалой; завидев вождя – простоволосого, в ночных одеждах – смутились и робко пробормотали приветствие. Сторожевые псы грызлись на помойке из-за потрохов, выброшенных кухарками, в загоне хрустели травой лошади, между ними торопливо сновали конюхи, приводя в порядок своих подопечных.
Утренняя прохлада освежила вождя, и он было направился к себе в опочивальню, чтобы одеться, как вдруг громкие возгласы у ворот заставили его остановиться. Послышался звонкий топот копыт, и к Марсагету подлетел Меченый. Соскочив с коня, он торопливо подошел к вождю.
– Марсагет, да хранит тебя Священная Табити, есть новости!
– Пусть боги будут к тебе благосклонны, – поприветствовал его вождь. – Рассказывай.
– Возвратились воины Тимна. И не впустую – двух языгов[41] захватили.
– Языгов? – переспросил Марсагет, встрепенувшись в радостном возбуждении. – Молодец Тимн! Где они?
– У ворот акрополя. Ждут твоих приказаний.
– Давай их сюда! Я сейчас оденусь…
Привели захваченных в плен языгов. Один из них, невысокого роста, с загорелым безусым лицом, поддерживал под руку второго, широкоплечего и бородатого, чей короткий окровавленный плащ свидетельствовал о том, что он получил ранение во время схватки. Крепкий панцирь бородатого воина из воловьей кожи был пробит в двух местах, откуда все еще сочилась кровь, несмотря на то что раны тщательно перевязали – видимо, сказалась дальняя дорога в седле.
Марсагет в пурпурном плаще и высокой конусообразной войлочной шапке, служившей знаком принадлежности ее хозяина к могущественному племени басилидов (из него вышли все вожди, военачальники и старейшины сколотов – племени, первым царем которого был легендарный
Языги – название одного из кочевых сарматских племен.
