более разочаровываюсь. Мне ближе чистота и аскетизм катарского вероучения, утверждающего, что Бог един, что молиться ему можно где угодно, что Иисус – сын человеческий. Единственное, что поразило меня в этой восточной вещице, – кроваво-красные рубиновые глаза, их блеск завораживает.
Глава 2
Прочитав записи, Клермон понял, отчего его предок разуверился в Божьей силе. Что может быть страшнее крушения мечты и надежд, разве что смерть близких людей? Потомки Раймонда IV уже не были верными католиками, строго соблюдающими обедню, причастие и исповедь. Этому способствовали душевное состояние предка, его слепая вера пошатнулась, он искал ответы на свои вопросы в учении катаров[17], привезённого с Ближнего Востока.
Но многого юный Клермон так и не узнал, ибо последние годы жизни Раймонда IV Тулузского были овеяны тайной, которую нельзя доверять дневникам.
После возвращения из Пафлагонии Раймонд IV вернулся в Тулузу, столицу своего королевства Лангедок. Мечты графа почти сбылись: его резиденция получила славу самого богатого города не только Лангедока, но и соседствующих с ним Аквитании и Франции. Но, не смотря на это, граф пребывал в душевном смятении. Согласно новому катарскому учению он не посещал церковь, но отнюдь не истязал себя аскетизмом.
Новое вероучение не дало графу то, чего он так жаждал: ответы на мучающие его вопросы. Почему крестоносцы терпели столько поражений? Или Всевышний не хотел освобождения христианских святынь от мусульман? Но почему? Неужели он в равной степени благоволит как к христианам, так и к мусульманам? А может, сии святыни ничего не значат?.. Если Иисус, согласно катарскому учению, сын человеческий, а отнюдь не Божий, как учит Библия, то значит, что Дева Мария – простая женщина и не было никакого непорочного зачатия. Значит, церковники просто всё выдумали, дабы манипулировать сознанием верующих, держа их в постоянном страхе перед гневом Господним и перед адскими муками. И что тогда в действительности Ад и Рай? И существуют ли они вообще? Или это тоже вымысел церковников? А копьё, которое нашёл Пётр-Варфоломей в Антиохии, является ли оно священным? Пронзил ли им римлянин тело Христа? Или это просто подделка или ловкое мошенничество священника? Почему оно не объединило крестоносцев, а привело лишь к расколу и без того их некрепких рядов?
Увы, вера катаров не давала графу Раймонду исчерпывающих ответов.
Помимо душевных мук, Раймонд IV по возвращении из крестового похода страдал бессонницей. Едва он закрывал глаза, как к нему являлся четырёхрукий Бафомет, его рубиновые глаза светились. Однажды граф не выдержал, встал с постели, накинул пелисон[18] и отправился в сокровищницу, где среди множества золота и украшений хранилась статуэтка божка.
– Что ты хочешь от меня? – обратился он к статуэтке, словно к живому человеку. – Почему ты преследуешь меня?
Разумеется, Бафомет, безмолвствовал. Граф вспомнил, как несколько лет назад некий незнакомец в Аскарае преподнёс
Катары – от греческого «чистые». Считали, что можно вступать в контакт с Богом в любое время, не посещая церковь; вели аскетический образ жизни. Учение катаров (альбигойцев) получило широкое распространение в Лангедоке. Особенно оно усилилось после Первого крестового похода.
Пелисон – средневековая одежда свободного покроя, подбитая мехом. Использовалась как верхняя одежда и как халат.
