ракетных залпов. Взрывы разогнали туман, и моим глазам предстала вся картина боя.
Мост, по которому мы вчера еще шли, больше не существовал. Его обломки валялись грудой разбитого бетона в реке. Там же угадывалось большое количество трупов животных.
Небольшие домики вдоль дороги по обе стороны реки превратились в пылающие факелы. Между ними продолжали хаотично метаться редкие животные, по которым вели огонь стрелки с блокпоста. В пространстве между “КАМАЗами” прямо на земле лежало около десяти бойцов, истекающих кровью.
– Сюда иди, – позвал меня взъерошенный санинструктор, – помогай, че встал.
Когда я подбежал, он сунул мне мед укладку, и я принялся перевязывать раны. Рваные повреждения обильно кровоточили, так что буквально через пару минут я был измазан кровью с ног до головы. К горлу предательски подкатывал комок и, если бы не пустой желудок, меня бы обязательно вырвало.
– Грузим их в машины, – скомандовал врач, и мы, подхватив бойца с разорванным бедром, потащили его к машине. Казавшийся спокойным спецназовец взревел и с размаху залепил мне в ухо. В голове вспыхнул фейерверк, сквозь звон в ушах я слышал, как орал медик.
– Валера, блядь! Ты зачем людей калечишь? Своих не узнаешь? Еще такая выходка, и сам себя латать будешь.
Но боец продолжал вырываться, невразумительно матерясь от боли. Недолго думая, медик откинул голову и с размаху ударил лбом прямо по лицу беснующегося спеца. Из его носа хлынула кровь, и массивная туша начала оседать, как срубленное дерево.
– Сюда иди, хорош валяться, – позвал меня он.
Вдвоем мы затащили бунтаря в кузов машины. Закончив, санинструктор дыхнул мне в лицо перегаром, взял меня за подбородок и, осмотрев, сказал:
– Жить будешь, на Валеру не обижайся – он контуженый, сам видел, и себя не контролирует. Меня, кстати, зовут Артем.
– Саня, – представился я, – не обижаюсь, вот только репа раскалывается.
– Ну это пройдет, ща, как закончим, я тебя подлечу.
Затащив остальных раненых в машины, я остановился перевести дух. Стрельба стихла, большая часть бойцов сидели на плитах блокпоста и, куря, осматривали окрестности. Стрельнув сигарету, я устроился на плите и закурил.
– Часто у вас так?
– Да как прием пищи, – зло проговорил сидящий рядом спец, рассматривая разодранный рукав куртки, – завтрак, обед, ужин. Так что пока перекур.
– В Армавире то как?
– Да нормально… Почти… За неделю перестреляли всех животных в округе. Много жителей эвакуировано на побережье. Теперь держат оборону, заминировали весь периметр.
– Да они охуели там! – к нам подошел вчерашний капитан. – Подкрепления не будет, нет резервов. Раненых и гражданского грузим в машину и отправляем в город, а сами держим оборону до последнего и сваливаем.
– Так, может, прямо сейчас и свалим, шеф? – спросил у капитана один из бойцов. –
