Теория государства. С комментариями и объяснениями (сборник). Платон

Скачать книгу

которые всякому только кажутся добросердечными, или тех, которые в самом деле добросердечны, хотя бы и не казались ими? Такой же вопрос и о врагах.

      – Естественно любить тех, – отвечал он, – которых почитают добросердечными, и ненавидеть тех, которых признают лукавыми.

      – А не обманываются ли люди в этом отношении? То есть не кажутся ли им добросердечными многие недобросердечные, и наоборот?

      – Обманываются.

      – Значит, для таких людей добрые – враги, а злые – друзья.

      – Конечно.

      – И в этом случае справедливость все-таки требует, чтобы они приносили пользу злым и вредили добрым?

      – Явно.

      – Между тем добрые-то справедливы и несправедливыми быть не могут.

      – Правда.

      – Так, по твоим словам, справедливо делать зло и не делающим несправедливости.

      – О нет, Сократ, – отвечал он, – такая мысль преступна.

      – Стало быть, справедливо вредить несправедливым и приносить пользу справедливым, – сказал я.

      – Поступающий так, кажется, лучше.

      – Но так-то, Полемарх, многим ошибающимся в людях случится признавать за справедливое – вредить друзьям, потому что они кажутся им злыми, и приносить пользу врагам, потому что они, по их мнению, добры. А тогда ведь мы будем утверждать противное тому, что приписали Симониду.

      – Да, такое часто бывает. Но давай внесем поправку: ведь мы, пожалуй, неверно установили, кто нам друг, а кто враг.

      

Друзьями для Полемарха, как и вообще у древних греков, считались вовсе не родственные души. Друг – это хороший, то есть полезный человек.

      – А как определили, Полемарх?

      – Сказали, что друг – это тот, кто кажется добросердечным.

      – Каким же образом поправиться?

      – Друг и кажется добросердечным и действительно таков, – отвечал он. – А кто только кажется добросердечным, в самом же деле не таков. Тот, хоть и кажется, а не друг. Подобное же определение и врага.

      – Из твоих слов видно, что друг будет добр, а враг – зол.

      – Да.

      – А как, по-твоему, прежнее определение справедливого, гласящее, что справедливо делать добро другу и зло врагу, нужно ли теперь дополнить тем, что справедливо делать добро другу, если он хороший человек, и зло – врагу, если он человек негодный?

      – Без сомнения, это, мне кажется, хорошо сказано.

      – Однако ж к человеку справедливому идет ли наносить вред кому бы то ни было из людей? – спросил я.

      

Древние греки считали, что приносить пользу человеку – это делать его лучше, а вредить человеку – делать его хуже.

      – Уж конечно, – сказал он, – людям лукавым и враждебным надобно вредить.

      – А что, лошади, когда им вредят, лучше ли становятся или хуже?

      – Хуже.

      – По качествам собак или лошадей?

      – По

Скачать книгу