на улицу, оглядываясь по сторонам.
Возле дома № 15 стоял пустой серый «ситроен». Медленно ехал молодой велосипедист с желтым пакетом на багажнике, это мог быть условный знак. Если он посмотрит на меня, это будет означать… Не смотрит, но, быть может, он меня уже заметил и не подает виду… Напротив замедлила шаг молодая женщина, ища что-то в своей сумочке: возможно, она наблюдает за улицей через карманное зеркальце. С улицы Севр резко провернул зеленый грузовичок, как будто шофер куда-то опаздывал… Ничего особенного и одновременно подозрительно. Д. предусмотрительно направился к пустому «ситроену».
Никто не спустился за ним по лестнице метро. Никто не заинтересовался им в вагоне первого класса. В подземных переходах станции «Сен-Лазар» можно было резко повернуть, сделать вид, что ошибся направлением… Д. проделал это несколько раз. Какая-то наглая блондинка обернулась в его сторону и широко улыбнулась, обнажив розовые десны. «Ах! – сердито сказал Д. – Извините!» Только через какое-то время он понял, что его пальто с поднятым воротником, застегнутым на верхнюю пуговицу, выглядело смешно и нелепо. Он закурил сигарету и вышел на вокзал. Неразумно, вокзалы благоприятствуют неожиданным встречам. Действительно, из толпы неожиданно возник Ален, будто выскочив из-под газетного прилавка.
– Вы! – радостно и удивленно воскликнул он.
Открытое лицо, взгляд скорее смышленый, нежели умный; уверенные движения. Д. любил его по-своему, насколько он еще был способен на дружеские чувства. Образцовый, инициативный, осторожный, бескорыстный агент, Ален был обязан Д. поступлением на службу, и преданность ей стала смыслом его жизни. Д. поручал ему лишь не слишком рискованные дела, главным образом, связи с мелкими чиновниками или партийными активистами, занятыми в арсеналах и доках. Раньше, до того, как кошмар принудил его к молчанию, Д. иногда приглашал Алена с женой пообедать в хорошем ресторане. Они говорили о живописи и теории: о событиях. Ален охотно задавал вопросы. Д. понравилось незаметно обучать его. Это, несомненно, приносило больше пользы ему самому, чем образованному, но слишком прямолинейному молодому человеку.
– А вы? – спросил Д.
– Все в порядке. Через десять дней у меня ожидается интересное приобретение. Вы будете довольны.
«Я тоже, – подумал Д., – слишком прямолинеен… Чтобы сформировать меня, потребовалась целая историческая эпоха.
В двадцать пять лет я был как он, только не такой красивый и меньше нравился девушкам…»
– Пройдемся немного, Ален. Я рад тебя видеть.
Они поднялись по Римской улице. На площади Европы Д. сказал: «Остановимся здесь…» На перекрестке, устроенном над железнодорожными путями, соединялись, чтобы разойтись в разные стороны, улицы, и он вполне заслуживал свое название. Начал накрапывать дождь. Над вокзалом медленно поднимались клубы дыма. Город
