отношения.
– Доброе утро, – поздоровались с ней женщины.
– А что это ты так улыбаешься, Вера? Никак случилось что? – спросила Зинаида Павловна.
– Случилось! Это случилось сегодня утром, – торжественно провозгласила Вера, – и я считаю себя обязанной рассказать вам об этом.
Интерес женщин на лавочке возрастал с каждой секундой, и это было отчётливо видно по их лицам. Бабки, с которыми окружающие в лучшем случае здоровались, конечно же, в душе были благодарны Вере уже за то, что она почтила их вниманием и, едва выйдя из подъезда, сразу же решила поведать им какое-то важное известие. После этого уже любые слова соседки имели для них немалый вес.
– А случилось то, – продолжала Вера Гавриловна, – что сегодня мне впервые в жизни пришло озарение от Бога. Он указал мне на то, что всё, происходящее сейчас, ведёт к одному – к концу света. Бог сотрёт с лица земли всех грешников, и останутся лишь те, кто верит в него.
Сказанное Верой немного озадачило Зинаиду Павловну и Валентину Евгеньевну. Конечно, они знали, кто такая Вера Цурканова и чем она занимается, но подобное слышали от неё впервые. Бабки еще некоторое время не решались произнести и слова, глядя куда-то перед собой, как будто «переваривая» только что услышанное.
– Я говорю вам чистую правду, и скоро вы и сами всё увидите. То, что было вчера – еще не конец войны. Война еще впереди, и только праведные смогут предотвратить его.
– Это да, – согласилась с ней Валентина, – с этим я согласна. Если бы среди нас было больше верующих людей, то до такого мы бы не дошли. А когда живёшь в одном доме с вон такими, как эти… – она повысила голос и кивнула в сторону доносящихся с третьего этажа криков, – так мне кажется, что ты права, Вера. Близок уже конец. На месте Бога я б уже стёрла всё это безобразие с лица земли, чтобы не было этой срамоты!
– Да, Валя, я с тобой согласна, – также повысив тон, и грозясь пальцем в сторону третьего этажа, сказала её подруга Зинаида, – из-за их бесстыдства страдают те, кто рядом живут. Уж постыдились бы такой бордель разводить! А то и дети рядом через стенку живут, а они горло дерут во всю, и мат, и перемат только и слышно целыми днями или еще чем похуже занимаются, что Борисович со второго под дверями у них стоит и выслушивает! Тьфу, бесстыжие!
На её восклицания из окна третьего этажа высунулась Яна и возмущённым взглядом окинула собравшихся у подъезда женщин.
– Чё завелись, кошелки старые? – спросила она у них. Они с Кириллом до этого жили в селе и не особо соблюдали какие-либо правила этикета, поэтому Яна не старалась следить за своей речью и говорила всё, что ей взбредало на ум.
– Ах ты бесстыдница! А еще и девушка! – наперебой стали кричать на неё бабки с лавочки, – Управы на тебя нет! Вот пойдём в горисполком и напишем заявление, чтобы вас отсюда выселили.
