голос Оливер. – Сколько мы уже с тобой вместе отплавали, а? И что, какая-то водяная девка тебе внезапно стала дороже всего твоего корабля и экипажа? Ты всегда был самую малость сумасбродным, но всегда разделял все беды и невзгоды своих людей. Ты всегда мог на нас положиться, а мы знали, что ты нам – как отец родной. Что с тобой стало?
– Это от её колдовства он потерял голову, – заявил вдруг Чезаре. – Вы разве не понимаете?! Капитан не в себе! Это всё чары! Они спадут как только мы от неё избавимся!
– Скорее уж я избавлюсь от тебя, и от твоей чёрной физиономии, чёртов мавр, – со злобой бросили Вы, ощущая себя одним в окружении предателей.
– Капитан! – гаркнула Большая Мод. – Никто не говорит, что эту твою рыбку обязательно нужно убивать. Но ты и сам видишь, что кругом происходит. Не будь мальчишкой. Обычно ты бываешь рассудительнее меня. Теперь прислушайся к совету старой дуры. Женщина на корабле – к беде!
– А как же ты? – ехидно заметили Вы.
– Ты понимаешь, о чём я. Женщина, из-за которой мужчины начинают терять голову и готовы перецепляться друг другу в глотки, да ещё и чудовище. Я не говорю, что её нужно непременно убить. Но мы могли бы просто выбросить её за борт – это её родная стихия, ничего с ней от этого не будет, – проворчала великанша.
– Сейчас ты у меня сама за борт полетишь, – огрызнулись Вы, в то время как заплескавшаяся в бочке мелюзина вцепилась в Вас ещё сильнее.
– Так, капитан, ты бы не бросался словами, если не можешь воплотить их в жизнь, – жёстко и холодно заметил Вам Сильвио. – Если ты плюнешь на экипаж – экипаж утрётся. Но если экипаж плюнет на тебя – ты захлебнёшься, будь уверен. Как это всё называется? Ну, когда человек спит с чудовищами? Кто знает?
– Кобольдоложство? – подал голос доктор Моро. – Ну, вообще, в истории были примеры детей, рождавшихся от брака обычных мужчин и женщин с селками49, мелюзинами, тритонами. Мелюзина была родоначальницей рода Лузиньянов50. Мелюзина была старшей дочерью короля Альбы51, и являлась пусть и проклятым, но человеком52.
– От инкубов и суккубов тоже рождаются дети. И даже от болотных утопырей! Но это не люди, а чудовища. И это грех, извращение и мерзость! – сурово прикрикнул на него падре Сабатини.
– Тиновики рожаются из ила, – ни к селу ни к городу вспомнил Крошка Флинт. – А роговепри – из состриженных ногтей…
– Короче! – прервав всех, снова подал голос капеллан. – Капитан! Либо ты прекратишь упрямиться, откроешь дверь и выдашь нам эту тварь на расправу…
– Не надо её убивать, просто отпустим! – повысила голос Мод.
– Разберёмся! – заверил Оливер. – Капитан, ты видишь, до чего ты довёл ситуацию своим ослиным упрямством? Либо мы выломаем эту дверь, и для вас обоих это закончится не очень хорошо, либо отдай её нам и мы
Селки или щелки – мужчины и женщины с туловищем человека и телом тюленя. Они были очень красивы, умели врачевать раны, насылать в сети рыбу и подбрасывать добрым людям дары моря, а злым – путать сети и насылать бури. Они иногда выходили на берег и снимали шкуры. Если мужчина или женщина забирала такую шкуру, эти люди могли заставить дивных существ жениться на них или вступить замуж. От таких браков рождались красивые дети, но часто такие истории заканчивались пусть не трагически, но печально. Однажды, один рыбак забрал на берегу такую шкуру, и встретив селку, которая её искала, взял её себе в жёны. Они любили друг друга и жили до глубкой старости душа в душу. Но жена то и дело с тоской глядела в море, как будто ей чего-то не хватает, а муж прятал в шкуру от её глаз. Однажды дочка сказала ей, что нашла в чулане какую-то шкуру. Бросив все дела, та бросилась, схватила шкуру и побежала к морю. Вскоре она уже плыла и увидела лодку с со старым рыбаком. Рыбак взглянул в глаза тюленя и узнал жену, но было уже поздно.
Знатный средневековый род, представители которого проживали во Франции, Иерусалиме, Кипре и в Армении.
Старинное название Шотландии, а не Албании.
Согласно преданию, однажды король Элинас отправился на охоту, где встретил прекрасную девушку Прессину. Она согласилась выйти за него замуж, но при условии, что он не будет входить в её спальню во время родов или купания ребёнка. Король нарушил это условие, и Прессина, родившая тройню, забрала своих дочерей, отправившись с ними на затерянный остров Авалон. Три дочки, Мелюзина, Мелиор и Палатина, выросли феями. Когда старшей, Мелюзине, было пятнадцать лет – она узнала, почему они с сёстрами живут на острове. Желая отомстить отцу, они похитили его и заточили с его сокровищами в горе. Узнав, что девочки так непочтительно поступили с отцом, Прессина изгнала и прокляла их. Проклятьем мелюзины стало то, что нижняя часть тела от талии и ниже превращалась каждую субботу в змеиную, и вместо ног у неё появлялись два змеиных хвоста (слово «мелюзина» стало нарицательным для женщин со змеиными или рыбьими хвостами вместо ног, в отличие от сирены с одним рыбьим хвостом). Тем временем, у графа Пуатье был племянник Раймондин, который нечаянно убил его на охоте, из-за чего он бежал в лес, скрылся там, набрёл на источник, встретил там Мелюзину и захотел на ней жениться. Она ответила ему, что если он женится на ней, то будет счастлив, богат, у него будет много детей, он никогда не понесёт наказания за свои преступления, но она поставила перед ним условие – он никогда не должен заходить в её спальню по субботам. Раймондин, основатель рода Лузиньянов, стал с её помощью богатым. Он обрёл огромные земли, обозначив их кожаным шнуром, сделанным из нарезанной шкуры оленя. Своей магией Мелюзина вспахивала земли, возводила города, построила замки (начав с фамильного замка Лузиньянов) и обеспечивала мужа богатствами и властью. Раймондин был ревнивым, и потому решил посмотреть в субботу на то, что делает жена. Он увидел её хвост, когда она мылась. Несмотря на нарушенное слово, она любила его и простила. Но однажды, когда их сыновья (а было у них восемь сыновей и двое дочерей) подрались и один убил другого – они поссорились, и муж в запале назвал Мелюзину змеёй. Тогда она очень обиделась, отдала ему два волшебных кольца, превратилась в дракона, издала знаменитый «крик Мелюзины», облетела замок и улетела. С тех пор она всегда была покровительницей своих потомков, защищая их от всех бед и предупреждая о напастях.
