наложили на меня позорное клеймо; я не мог им отомстить, так как остался один: я теперь хуже нищего». У князя Сулда-Вениг прожил три года и при его содействии подобрал надежную дружину, которую и повел в родные горы, причем днем укрывался в глухих местах и только ночью делал переходы. Таким образом он незаметно подошел к селению Эйселишек, где жили его оскорбители. Расположив воинов в закрытом месте и условившись подать знак к нападению взмахом бурки, юноша отправился на разведки, в которых и провел время до выгона в поле первого стада овец. Здесь около него проходили два пастуха и один из них, заворачивая отбившуюся в сторону овцу, выбранился и сказал: «чтоб тебе пропасть, как пропал Сулда-Вениг!» Товарищ упрекнул его за такое неуместное упоминание имени последнего из зингилоевцев, старуха-мать которого оплакивает сына, считая его погибшим. По сигналу воины напали на полусонный Энселишек врасплох, перебили жителей и разграбили имущество. Не был тронут только дом пастуха, сочувствовавшего матери Сулда-Венига: от него-то и произошли владельцы земель, находившиеся до того в руках уничтоженных галанчочцев…
У начала спуска с хребта Варендук к Хайбаху пошел дождь. Резкие удары грома подхватывались и тысячью переливов разносились по ущельям. Над нами с жалобным писком проносились стайки альпийских галок, спешивших убраться от непогоды в скалы. Пришлось и нам развязывать бурки, хотя сходить вниз по усыпанной мелкими осколками шифера крутой тропинке в этих хламидах было совсем не удобно. Наконец скаты стали положе и можно было сесть на лошадей. Как нарочно в это время прекратился и дождь, и в этот день больше его не было. Вскоре тропинка сбежала на дно ущелья и потянулась вниз по речке Хайбахой-ахк. Прилепившись к крутым выступам черных скал, несколько туземных мельниц с шумом и грохотом работали и их горизонтальные колеса отбрасывали своими лопастями целые каскады брызг на узенькую тропу.
Около двух часов дня мы добрались до селения Хайбах, в котором нужно было провести время до следующего утра, так как на дальнейшем пути негде было сменить лошадей, а переход предстояло сделать не менее как в 40 верст в один день.
Селение Хайбах, в составе 43 дворов, является наиболее значительным по населению в районе старшинства: к нему относятся отселки: Тиесты (13 дворов), Мазгарой (36 дв.), Чермахой (16 дв.) и Хилой, или Хилахой (24 двора). Все старшинство разбросано в ущельях двух речек – Хилахой-ахк и Хайбахой-ахк, вбирающих на своем пути по несколько мелких притоков.
Ущелье Хайбахой-ахк ограничивается с юга конусообразной притупленной вершиной Кеиб-корт (7938 футов над уровнем моря), с востока – отходящим от нее к северу безымянным отрогом, окаймляющим ущелье справа, и на западе разветвлениями хребта Варендук. В последнем у северной оконечности обнажаются группы серых скал, где водятся, по показаниям местных охотников,
