ваш интерес к ботанике, я удивляюсь, госпожа Форсуассон, что вы не заставили вашего мужа взять вас на работу в его департамент, – через некоторое время заметил Майлз.
– О! – Казалось, такая идея просто не приходила ей в голову. – Но я не могла этого сделать!
– Почему, собственно?
– Разве это не было бы непотизмом? Или что-то вроде конфликта интересов?
– Едва ли, если бы вы хорошо справлялись с работой, в чем я нисколько не сомневаюсь. В конце концов, вся барраярская система форов строится на непотизме. Для нас это не порок, а образ жизни.
Венье подавил невольный возглас, возможно, хмыканье, и посмотрел на Майлза с растущим интересом.
– Так почему вы должны быть исключением? – продолжал между тем Майлз.
– Это всего лишь хобби. Мне недостает профессиональной подготовки. Знаний по химии, для начала.
– Вы могли бы начать с технической должности и ходить на вечерние занятия, чтобы заполнить пробелы. Не успеете оглянуться, как увязнете по уши в какой-нибудь интересной проблеме. В любом случае им придется брать кого-то на работу.
И тут задним числом Майлз сообразил, что если носитель дистрофии Форзонна – она, а не Форсуассон, то могут быть весьма неприятные причины, по которым она до сих пор не занялась такой работой. Он ощущал в ней кипящую скрытую энергию, подавляемую, загнанную глубоко внутрь и медленно угасающую там. Может, это потому, что она боится наступающей болезни? Черт побери, так кто же из них носитель? Ему же по должности положено быть классным следователем, и эту задачу он уж точно должен легко расщелкать.
Ну, в принципе он может запросто это сделать. Достаточно связаться со штаб-квартирой Имперской службы безопасности на Комарре и запросить полное досье на Форсуассонов. Взмахнуть своей волшебной палочкой Аудитора и получить всю интересующую его информацию. Нет! Все это не имеет никакого отношения к аварии с отражателем. А утренний эпизод с ее комм-пультом довольно наглядно показал, что ему пора уже строго разделять свои профессиональные и личные интересы, как он всегда разделял личные и имперские финансы. Не быть ни казнокрадом, ни соглядатаем. Придется ему выгравировать эту надпись на табличке и повесить у себя в комнате на стенку, чтобы не забывать. Что ж, хоть деньги его не соблазняют. Майлз чувствовал нежный запах Катрионы, цветочный и очень живой, легко ощутимый в отфильтрованном воздухе, насыщенном запахом пластмассы…
– Вам действительно стоит об этом подумать, госпожа Форсуассон, – к изумлению Майлза, произнес Венье.
Ее лицо, оживившееся во время полета, снова стало замкнутым.
– Я… Там видно будет. Может быть, на следующий год. После… Если Тьен решит остаться.
Раздавшийся по внутреннему комму голос Форсуассона прервал разговор. Они приближались к торфяникам, лежавшим в простиравшейся внизу длинной узкой долине. Зрелище оказалось гораздо более впечатляющим,
