Эрик… Я верю. Придет и мое время. – Потом встала, собрала пустую посуду и унесла на кухню. Почти стемнело. Но мне не хотелось зажигать свет, так как в глазах у меня стояли слезы и время от времени слезинки крупными кристально-прозрачными горошинами скатывались по щекам, оставляя ровные соленые дорожки. Я сказала правду. Я действительно верила, что все еще впереди, что все еще будет. Но, увы, я была совершенно не уверена, что в этой жизни…
Он метался по комнате, как пойманный в клетку зверь. Впервые за долгие годы он не знал, что делать и как поступить. Он ее потерял. Свою драгоценную тетрадь. Он даже знал где – в это треклятом супермаркете. Оставил в тележке. А когда вспомнил и вернулся за ней обратно, ее уже там не было. Ни в одной тележке, ни в одной корзине. Он даже спросил у администратора – не передавали ли что-нибудь потерянное. Администратор поинтересовался, что он потерял, и он соврал, что визитницу. Этот идиот ответил, что к сожалению за последний месяц вообще ничего не приносили. Зачем же он тогда спрашивал, что потеряно? Глупое любопытство! Он бы с удовольствием занес этого болвана в Список, но он не мог ослушаться своего Руководителя. Мысль о Нем немного успокоила его. Да, он совершил серьезный промах. Но Руководитель простит его и научит, что делать дальше. Просто нужно поскорее с Ним встретиться, как можно скорее! Он вышел из своего кабинета, пронесся по всему дому на первый этаж. На кухне открыл ящик, где его жена хранила лекарства, и после недолгих поисков достал склянку с корвалолом. Налил в кружку воды и накапал туда двадцать капель, но, немного подумав добавил еще двадцать. Ему нужно срочно встретиться с Учителем, а сейчас, когда он так взволнован, это единственное средство. Выпив залпом приторно-горький напиток, от которого пощипывало глаза, он вернулся на второй этаж, где по дороге зло буркнул жене, которую считал виновницей своей потери – ведь это она послала его за покупками, «спокойной ночи» и отправился в их просторную спальню – на долгожданную встречу с Учителем…
7
Эрик помог вымыть мне посуду. К счастью, он так и не заметил моих слез, а если и заметил, то тактично промолчал. Потом я отправилась в ванну и долго стояла под душем, подставив лицо упругим струям воды. Горячий душ немного успокоил растревоженные раны, голова приятно отяжелела, а глаза сами собой стали закрываться. Когда я вернулась в комнату, Эрик уже расправил диван и при свете бра читал какую-то книжку.
– Надеюсь, тебе будет удобно на диване. Я их терпеть не могу – наутро все тело ноет. – Эрик, захлопнул книгу и потянулся:
– Выбор у меня не большой – этот диван или пол. Думаю, на диване все же будет удобнее. Ты ведь не пустишь меня на свое ложе. – Усмехнулся он. Я схватила диванную подушку и запустила ее в племянника. Он ловко ее поймал:
– Предлагаешь поиграть в подушечный бой?
– Только не сегодня. – Вскинула я руки вверх. – Спокойной ночи. – Я сняла халат, под который предусмотрительно надела пижаму и скользнула под одеяло.
