плавные, легкая походка. Если не видеть ее лица, то просто изящная девушка. Мне не терпелось приблизиться к ней и обогнать. Боже, что у нее было за лицо! Никогда мне не доводилось видеть такого лица. Ни в жизни, ни в кино. Некоторые женские лица вызывали во мне восхищение и трепет. Например, точеные черты молодой Клаудии Кардинале или изысканная чувственность Изабель Аджани… Такие лица – совершенные творения природы, их можно разглядывать часами. От лица же вчерашней девушки и вовсе было невозможно отвести взгляд. Я бы хотел описать его, но боюсь, что не смогу. Как не смог бы описать словами музыку Шопена.
В тот же день я узнал, что живет она прямо напротив меня, а на следующий день результатом вечернего дежурства стало еще более важное открытие: ее окна выходят на мою сторону, и живет она на втором этаже. Я сделал сайт и рекламу со сложной компьютерной графикой для одного нового интересного коммерческого проекта и получил приличный гонорар. Теперь я знал, куда потратить деньги: я купил хорошую оптику и штатив, но скоро понял, что с моего первого этажа ничего увидеть будет невозможно. И я принял решение о переселении. О втором этаже я раньше не задумывался: зачем? Теперь этот вопрос приобрел актуальность. Я выбрал квартиру, где раньше жила Софья Степановна, бывшая оперная певица, очень интересная и утонченная женщина. Я сделал у нее в гостиной генеральную уборку, вытащил во двор кое-какую рухлядь, перенес со своего этажа кресло-качалку и компьютер. Тащить наверх свой диван было слишком сложно, и я облагородил с помощью настенного коврика лежбище Софьи Степановны. Оно было не слишком удобным, но ведь спать и готовить я могу у себя. А здесь проводить только то время, которое мне будет отводиться для того, чтобы быть с ней.
Очень скоро я знал о ней довольно много. Я изучал ее, используя все источники: информацию из ТСЖ, социальные сети. Ее звали Диана Воронцова, скоро ей должно исполниться 34 года, хотя я ни за что не дал бы ей больше 26. Она имеет диплом искусствоведа, некоторое время жила за границей, еще какое-то время в Москве, постоянного места работы у нее нет, о чем можно было судить даже не из соцсетей, а из того вольного графика жизни, который она себе позволяла. А уж в ее графике благодаря своей оптике я разбирался хорошо. Каким-то образом она связана с продажей предметов искусства или только живописи, точно я не понял. Но все это было не так важно. Гораздо интереснее было познавать внутреннюю сторону ее жизни: что она ест на завтрак и на ужин, чем занимается перед сном. Потом пришлось узнать и еще кое-что. У моей нежной красавицы есть поклонник.
Он стал приезжать к ней где-то в конце осени, когда уже дули ветра и в незаклеенное окно Софьи Степановны беспощадно несло с улицы. Сначала я засек их во дворе, когда старый хрыч привез Дину домой. Не то что бы он был совсем уж старым, но ему было явно за 50. Итак, старый пень вышел из своего «Мерседеса», подал руку девушке, они стояли несколько минут на улице, о чем-то беседуя. Потом он церемонно поцеловал
