свалила. Уж больно горячилась обвинять-то. Обычно ей делов ни до кого нету, а тут на́ тебе, выступила». Тиса чуть улыбнулась. Какая теперь разница?
– Иди в дом, – подтолкнула она горничную, – простудишься.
И та послушалась, побежала, сверкая вязаными чулками.
Пока шагали к новому жилью, Алевтина все его нахваливала.
– Кухонька есть, печь рабочая. Утюг – пожалуйста, угольки заправляй и гладь сколь душа просит. Устька! Я кому сказала – угомонись!
Мальчишка раздумал плестись позади женщин и теперь с грозным видом скользил впереди по дорожке, то и дело мешаясь у матери под ногами.
«Недалече» вылилось в сорок минут ходьбы с краткими остановками. Лямка саквояжа успела надавить пальцы. Дом Алевтины Кадушкиной стоял на Коромысловой улице, четвертым от угла: деревянный, добротный, с жестяным коньком и удивительно красивыми резными ставнями, пара из которых провисла в петлях. Двор имел несколько запущенный вид. Углы старательно забиты хозяйской сломанной утварью: тазы, огрызки метел, скамьи и перевернутые горшки на кольях. У ворот стояла старая телега без одного колеса. Справа от дома тянулись подсобные постройки и низенькая баня с грудой неколотых поленьев под стрехой. Слева к дому примыкал флигель, в окнах которого пестрели занавески в крапинку.
Из-за сарая показался малорослый мужичок заспанного вида с нечесаной шевелюрой и клокастой бородой. Завидев хозяйку, шустро повернул обратно.
– Гишка, куда это ты? – окликнула его Алевтина, подбоченившись. – А ну подь сюды, дорогой.
Мужичок с нашкодившим видом приблизился.
– Чего дров не наколол, бездельник?
– Так, Алечка, я же вот, – махнул Гишка рукавом в сторону сарая, – топор точу.
– Третий день как точишь! Вот попросишь у меня добавки!
– А-аль… – заканючил мужик.
– Не Алькай! Пойдемте, Тиса Лазаровна. – Хозяйка составила корзину на кособокую лавку и поманила девушку за собой. – Дядька мой троюродный, пригрела вот лежебоку на свою голову, мало мне одного было, – пояснила Алевтина. Она обошла колодец и ржавое ведро с дождевой водой и поднялась на высокое крыльцо. Пошарила рукой по дверному косяку флигеля и вытащила ключ.
– Проходите, смотрите… Печь исправно работает. Комнатка очень светлая. Вот скатерочка, сама вышивала. Баню топим раз в неделю. Коли останетесь, так сегодня и затопим. Чего не хватит, принесу с превеликим удовольствием.
Тиса поставила на пол ношу и прошла по скрипящим половицам. Что ж, все для жизни есть. Кровать у стены, над ней гобелен в розах. Вдоль противоположной стенки – столик с масляной лампой, пара стульев и вполне еще крепкий шкаф.
– Ма, а кто это? – В дверях кухни появилась девочка лет тринадцати, темноволосая в мать. Не скрывая любопытства, она уставилась на незнакомку, жуя сочное яблоко. За ее спиной в кухне Устин с упертым видом поддевал носом сапога табуретку.
– А
