его, накорми…
– Уже, милорд, – почтительно сказал Виктор.
– Еще неси, – приказал Март, – студенты всегда голодные, сколько ни корми, мне ли не знать. Я сейчас очухаюсь, мозги в рабочее состояние приведу… Завтрак мне сюда, Виктор.
– Будет сделано, милорд, – вежливо сказал дворецкий и удалился.
Через полчаса ректор магакадемии и будущий ландграф спустился в малую гостиную. И застал там дрыхнущего на диване студента. Он бы даже умилился, если бы оный студент тем самым не напомнил ему об опустевшей теплой кровати.
– Винхальтер, подъем!
Парень подскочил.
– Я не сплю, не сплю! Повторите вопрос, профессор!
Лицо его приобрело осмысленное выражение, он огляделся с недоумением, потер сонные глаза и встал.
– Простите, господин ректор. Я ждал, ждал и сам не знаю, как заснул.
– У меня были дела, – сурово объяснил Мартин. – Итак, что вас привело ко мне?
Студент зевнул широко, с оттяжкой, вызвав в королевском маге прямо-таки злобную ненависть.
– Я это… – пробормотал он. – По делу.
– Я уже понял, – сообщил строгий ректор, усаживаясь в кресло напротив. – По какому?
– Вы обещали, если что-то про конец света найдем, поможете с экзаменами, – студент выжидательно посмотрел на мага.
– Смотря что нашли, – подтвердил Мартин. – Говорите, Винхальтер, не тяните время. Неужто осилили весь список тидусских эпосов?
– Я их вообще не читал, – признался студент. Март мрачно поднял брови, и юноша торопливо добавил: – Я в другом месте нашел. Я же подрабатываю, господин ректор, в музее династии Гёттенхольд. И, когда вы задание давали, я прочитал его на стенде. И что-то вспомнилось. Я долго ходил, пытался вспомнить, где же я видел упоминание о конце света. И вот.
Мартин чуть не застонал от столь бессвязной речи.
– Что вспомнили? – доверительно спросил он.
– Так я… это… Пошел посмотреть. А там – надпись!
И студент уставился на ректора с гордым видом кота, который первый раз сходил в лоток.
– Где? – медленно зверея, уточнил Мартин. – Что за надпись?
– На копии поминального камня одного из Гёттенхольдов, – неожиданно четко сказал студент. – Они, господин ректор, Гёттенхольды то есть, перед смертью писали наставление сыновьям. Те, кто успевал, конечно. И потом это длинное наставление выбивалось золотом на широкой плите, чтобы потомок, навещая родителя, всегда его видел. И вот в музее стоят копии этих поминальных плит, сами-то они на кладбище старой династии. Их совсем недавно сделали, копии, потому что от непогоды плиты разрушаются…
– И что там написано? – поинтересовался Мартин нетерпеливо.
– А я сфотографировал. – Студент полез в карман и вынул довольно-таки помятую фотографию. – Не всё понимаю, если честно. Камню почти шестьсот лет,
