это впервые, когда наши мнения совпали, и Вы сразу согласились со мной… Вы прекрасно знаете, что все, что я предпринимаю, продиктовано лишь заботой об их и Вашем благе.
– Да, конечно… кто б сомневался… – проговорила герцогиня, вложив в эти слова столько злой иронии, что леди Гиз даже стало немного не по себе.
– Что ж не буду больше мешать и отвлекать Ваших дочерей, милорд, – продолжила герцогиня, вставая и направляясь к дверям, потом обернулась и, грустно улыбнувшись, добавила: – Было очень приятно познакомиться с вами, милые леди, надеюсь увидеться с вами за ужином, – после чего вышла.
Леди Гиз потрясенно застыла на месте: все происходящее было даже для нее, достаточно легко ориентирующейся в хитросплетениях дворцовой жизни, непонятно. Представление герцогине дочерей герцога каким-то необъяснимым образом вскрыло явно очень серьезное противостояние супругов, о котором она раньше даже не догадывалась. Из попыток разобраться в том, чему она оказалась свидетельницей, ее вывел мрачный голос герцога:
– Розалинда, отведите девочек к себе и постарайтесь выучить с ними к ужину хотя бы простенькую молитву. Герцогиня очень набожна и вряд ли спокойно воспримет, что мои дочери не знают ни одной молитвы.
– Ваши дочери не знают ни одной молитвы? – удивленно переспросила леди Гиз.
– Да, Розалинда. У них очень долго не было матери, которая могла бы их им научить, – жестко ответил герцог и, не прощаясь, вышел из зала.
– Так, юные леди, – бодро сказала леди Гиз, которая умела не терять присутствия духа и в более сложных ситуациях. – Будем считать, что знакомство с герцогиней прошло удачно. Теперь мы должны вернуться к себе и постараться выучить хотя бы молитву "Отче наш".
– Мы знаем ее, – тихо сжав ей руку, сказала Луиза, – нас Кэти, то есть Катарина научила… Мы всегда ее перед сном читали, – а потом еще тише спросила: – А Алине теперь совсем-совсем с нами разговаривать будет нельзя?
– Что за обращение, Луиза? Если бы Вас слышал Ваш отец… – леди Гиз сокрушенно покачала головой. – Я понимаю, герцогиня разрешила Вам так к ней обращаться, но так называть ее – это верх неприличия. Вы должны называть ее Ваша Светлость. И почему совсем? Вы же слышали, что теперь будете обедать и ужинать вместе с герцогом и герцогиней, если в замке не будет гостей.
– Но ведь за едой не говорят… Вы сами говорили, леди Розалинда… Когда же она разговаривать с нами будет? Вы даже не представляете, как с ней интересно беседовать…
– О беседах я ничего не могу Вам сказать, Луиза. Зато твердо знаю, если мы сейчас же не отправимся к себе, Ваш отец будет очень недоволен и вами, и мной. Поэтому давайте поторопимся, милые леди.
Начало ужина прошло на удивление в очень спокойной атмосфере. Герцогиня умиленно выслушала, стоя рядом с герцогом, чтение "Отче наш" в исполнении его дочерей и явно осталась довольна. Во время еды она почти все время ласково улыбалась девочкам, не делала замечаний, а наоборот,
