перед вылетом заболел и остался на Земле.
– Как же он здесь? – Капитан решительно не мог ничего понять. – Раз остался на Земле, значит не может быть здесь. Что он тут – святым духом появился?
– Он остался на Земле, а его сестра – Инесса Плошкина – под видом курсанта Плошкина здесь, на корабле.
– Что?!! – Внезапно капитана осенило. Эти насмешливые серые глаза с черными загнутыми ресницами… – Курсанта Плошкина в кают-компанию!!! – рявкнул Чигин, хватив что было силы кулаком по столу…
«…Врачу учебного космолета „Альдебаран“ за проявленную халатность, выразившуюся в несвоевременном выполнении приказания капитана, объявить строгий выговор с предупреждением, что явствует из изложенного. Капитан Чигин».
– «Что явствует из изложенного»! – повторил вслух капитан и взял из пачки новый лист бумаги.
«Названная Инесса Плошкина, списанная мною, капитаном космолета „Альдебаран“, направляется…»
Капитан задумался и сунул в рот карандаш. Легко сказать, направляется! Подкидыш сюда не долетит. Сдать на встречный космолет? Черта с два тут, на учебной трассе, кто-нибудь появится. Повернуть назад – значит сорвать рейс и стать объектом анекдотов, рассказываемых во всех космопортах: «А слышали, наш индюк какую штуку выкинул?!» Нет, что делать с Инессой Плошкиной, вовсе не явствовало из изложенного. Оставить на корабле с курсантами? Невозможно! «Пусть целуют, ха-ха-ха!» Капитан подумал о своей внучке. Меньше всего он хотел бы ее видеть в курсантском кубрике. Прохвосты все, первостатейнейшие прохвосты! «Сладок запах женской кожи». Погодите, узнаете еще у капитана Чигина, что чем пахнет!
Капитан обхватил голову руками: «Вот положеньице!»
Из кают-компании в полуотворенную дверь доносились сдержанные рыдания.
Чигин чертыхнулся и вскочил с кресла:
– Собирай вещи!
Рыдания стали громче.
– Собирай вещи, переселяйся в мою каюту!
– А вы?
В широко открытых, еще влажных от слез серых глазах было столько кротости и покорности судьбе, что капитану стало неловко.
«Нехорошо, нельзя было так на нее орать, все-таки девушка».
– Я буду спать у старпома на диване, – буркнул он, глядя себе под ноги, – а ты… а вы располагайтесь. Сейчас боцман вам постелит здесь.
Инесса плохо переносила невесомость, и капитан Чигин метал громы на головы механиков, безбожно затянувших смену гравитационных катушек. Он сам, не доверяя боцману, прибирал за ней каюту и отпаивал во время приступов тошноты крепким чаем.
Даже ее просьба «не заваривать эти мерзкие зеленые листья» – неслыханная дерзость, могущая стоить иному смельчаку жизни, – была воспринята им с добродушной усмешкой.
– Вы знаете, – сказал он однажды старпому, – очень милая девушка. Такая тихая и скромная. Она рассказала мне свою историю. Отец и мать погибли во время автомобильной катастрофы. Круглая сирота, живет с братом.
– Скромная! – фыркнул старпом. – Скромная, а какую штуку выкинула!
