модница. – Я всегда замечаю, как одета Нинья! И своим куклам шью похожие платья!
– Ты хочешь сказать, что выбрала для Циты платья как у Ниньи? – уточнила Дарра.
– Гораздо лучше! – заявила Лейя.
– Умма, – взмолилась я. – Мне не хочется платья как у Ниньи. Она увидит и разозлится на меня.
– У Ниньи чего хорошего, так только одежки, – усмехнулась Дарра. А встретиться с ней тебе не удастся. Сюда она приезжает редко. Это Лейя у нас иногда выезжает в Стратту-арре повидаться с братьями. Или когда ее отец сильно занят. Давай лучше мерить обновки. Хватит уже ходить в больничном халате.
Портнихи Дарры быстро принялись за дело. С меня сняли мерки, а пока мастерицы занимались мои гардеробом, я тихонечко перебирала отрезы. Мягкие и легкие ткани холодили кожу и наощупь казались тоньше паутинки. Я попробовала потянуть, но, не смотря на воздушность, разорвать лоскуток у меня не получилось. Дарра, заметив мои попытки, объяснила:
– Это особый шелк, Цита, называется царский. Простым людям он не по рангу. Изготавливается из паутины нарифов – шелковых пауков.
– Но…
– Молчи, ты теперь член семьи. Оба князя спасли тебе жизнь и не позволят, чтобы кто-либо обидел, приняв за простолюдинку.
К концу дня в моем гардеробе появилось два расшитых жемчугом кафтана, мягкие на ощупь, но из плотной ткани, очень похожей на наш бархат, четыре шелковых туники, украшенные вышивкой, пестрые юбки и накидки. По приказу Дарры мне заплели косы, которые уложили на затылке, а сверху надели плотно сидящую шапку из парчи и бархата. Так в один момент я превратилась из заблудившейся трезарианки в стреттскую знатную даму.
Кхрато-анне хоть и считался дворцом, но жил своей обособленной жизнью. Мойн не любил визитеров, слонявшихся без дела. Больница при дворце никогда не пустовала. Старый князь постоянно кого-то лечил. Мое выздоровление он считал победой над лиурами, ибо я оказалась единственной, кого удалось спасти. Раньше бывали случаи, когда у змей отбивали жертву. Но ни у кого не получалось спасти раненного. Что только не предпринимали целители, а стретты после встречи с лиурами все равно умирали. С одной стороны я являлась достижением князей Стратту-арре, а с другой – самой большой тайной княжества. Говорили, что Лей даже издал указ, запрещающий упоминать о моем существовании. Безопасность и политика.
В такой ситуации становилось невозможным вернуться к своим. Но они тоже не жаждали моего возвращения.
Ближе к вечеру неожиданно приехал Лей. По уставшему голосу я поняла, что прошедшие две недели не прошли для него впустую. Шла подготовка к заключению мира между двумя странами. Княжество Стратту-арре и Трезарианскую республику я считала родными. Трезариан был моей родиной. А Струтту-арре постепенно становился настоящим домом. Республика составила и утвердила мирный договор. Кто знает, может, отец принимал участие в работе над ним. А теперь стретты читали текст и писали дополнения. Лей, постоянно присутствующий в моих мыслях,
