Менталист в окружении самых известных в мире людей: президентов, глав корпораций, голливудских актёров.
«Правильный ход, повышает доверие».
И вот уже на подмостках появился мой знакомый, только порядком «забронзовевший». Поприветствовав публику, он попросил записать имя человека, с которым каждый хотел бы поужинать.
Менталист бросил в зал тарелку, поймавший её должен был собрать у зрителей записочки и сложить их в коробку.
На сцену, также в результате жребия, вышла девушка.
В это время Менталист стал рисовать кисточкой, используя только черную краску, через минуты три он закончил.
Девушка с завязанными глазами достала записочку: «Чарли Чаплин!», – озвучила она.
Художник развернул мольберт и показал зрителям портрет, на котором действительно с поразительной точностью был изображён знаменитый актёр.
Целый час он работал на пределе сил, хотя внешне казалось, что он с лёгкостью отгадывал имена, номера денежных банкнот и пин-коды кредитных карточек. Устраивал сложные математические вычисления. Вызывал на сцену людей. Они рисовали изображения, которые гипнотизёр к их радостному удивлению неизменно отгадывал, но на самом деле – посылал им в голову свои образы.
Менталист раскраснелся, глаза его были воспалены, казалось, он превратился в сгусток энергии.
Пробегая между рядами, он бросил на меня взгляд, на мгновение остановился и побежал дальше.
Закончилось представление, я отстоял в очереди из желающих сфотографироваться со «звездой», подошёл к Менталисту и протянул свою книгу, завёрнутую в бумагу.
– Что это? – спросил он.
– Не бойся, это не бомба, – успокоил я. – Принёс, как договаривались пять лет назад, в Кесарии.
Он всмотрелся в меня.
– Помню тебя. Вот видишь, я во всём оказался прав,– сказал Менталист.
– Как всегда? – улыбнулся я.
– Как всегда! – ответил тот и, вытерев пот со лба, сказал: – Спасибо за книгу!
Я протянул ему руку, и Менталист по-израильски размашисто пожал её.
«Да уж! Две тысячи лет назад такого, как он, объявили бы Мессией, а сейчас объявляют: Ваш выход на сцену!»
Антисемит
Подмосковье. Рузская больница, 1988 год, хирургическое отделение.
– Померь температуру, пописай сюда, – симпатичная, молодая медсестра с ярко накрашенными губами протянула мне контейнер. – Скоро приду!
«Очень кстати, давно хочется пописать хоть куда-нибудь».
Поставил на подоконник теплую баночку с тёмно-жёлтой жидкостью. Температура 37.5. Странно, чувствую себя вроде неплохо.
– Жди здесь! – медсестра брезгливо взяла баночку, посмотрела на градусник, записала.
«Зачем пожаловался, что болит живот? Конечно, мышцы болят. Уже месяц делаю суровые упражнения для спины и пресса. Но оставаться в центре было уже нельзя –
