ничего не делает, что и не ожидал когда-либо увидеть какие-либо плоды его труда.
Зато сам, т.е. этот второй брат, сделал очень много. Я не помню точно что. Но, во всяком случае, он трудился достаточно много для того, чтобы обзавестись просторным удобным домом и приличной многодетной семьёй. Он был каким-то начальником, возможно, даже министром. Возможно, даже его имя было занесено в какую-нибудь энциклопедию. Он старался не думать ни о чём грустном, и всегда был весел и предприимчив. Растил детей, занимался их здоровьем, давал им образование. Они, возможно, даже учились где-то за границей. Он не воровал, не брал взяток, не изменял жене. Ну, разве что было несколько случаев – ну, с кем не бывает? Но он во всех своих грехах сильно раскаивался – совестливый был человек. И даже ходил в церковь или, не помню, что там было – может, синагога или мечеть. Он не верил в Бога, очень хотел поверить, но не верил. Однако допускал, что Бог существует. Это могло быть вполне вероятным уже потому, что многие, уважаемые им, люди, на его взгляд, были весьма религиозны.
Так вот, этот прагматик и работяга, не зря потрудившийся на своём веку, в какой-то момент почувствовал себя очень несчастным. Просто так, без особой причины. Все его близкие вроде бы были живы и относительно здоровы. И у него самого кроме геморроя и простатита ничего ужасного не развилось, лечили его самые лучшие врачи. Но ни водка, ни новейшие транквилизаторы теперь не помогали. Да и пил он умеренно.
И вот тогда, как бы само собой, всплыло воспоминание о младшем брате. Он как-то давно потерял его из виду, а сам брат не давал о себе знать. Может, он умер? Старший забеспокоился. Нехорошо ведь так бессердечно относиться к судьбе родственника. К тому же, у него в тот период как раз образовалось немного свободного времени, что за всю его жизнь случалось ой как нечасто. Он принялся искать брата.
Брат, оказывается, жил неподалёку и нашёлся почти сразу. Он очень обрадовался вновь обретённому кровному родственнику, усадил его за стол, напоил чаем и водкой. Чай был не самый лучший, да и водка слегка попахивала бензином. Но старший брат не стал возражать. Ему было хорошо, он – словно согрелся и оттаял. Вот только то и дело обуревали мысли, мол, надо куда-то спешить, хотя спешить вроде бы было и вовсе некуда.
– Ну, как у тебя дела? – спросил, наконец, младший брат.
И старший брат задумался – может быть, впервые за все последние годы. Всё у него было хорошо, лучше некуда. Всё у него сбылось, и даже обещало сбыться ещё что-нибудь. Старший сын вот уже почти превзошёл его на служебной лестнице, да и младший подтягивается. Но что-то внутри, возможно, какое-то главное желание – не было удовлетворено.
Младший брат смотрел на него с любовью и сочувствием, и ждал.
– А у тебя как дела? – спросил старший брат.
У младшего брата всё было так себе. Жив и ладно. С семьёй не заладилось. Лечится от алкоголизма. Карьера не получилась. Живёт один, в какой-то несуразной квартире. И мечтает – надо же! – всё о том же, о чём мечтал в детстве. Чему тут завидовать?
– Да, – сказал старший брат. – А может быть тебя… – тут он опять задумался. Что он собственно
