возбудителями опасных болезней. Не исключено, также, что в каблуках, в раздробленном виде, хранился ядерный заряд.
Сначала мне было интересно следить за слаженными движениями воинов. Эта, вдруг возникшая, молчаливая конвейерность как-то завораживала. Но потом, от монотонности, начало клонить в сон. К тому же, ожидания смерти – которые было вызвали у меня бурное выделение адреналина – не оправдывались. В конце концов, я уснул, уронив голову на свои сложенные руки.
Голод
«…поэзии и философии была бы оказана большая услуга, если бы с помощью их нельзя было зарабатывать деньги…»
А.Шопенгауэр
Когда я проснулся, война или учения кончились. Можно было выйти из гостиницы подышать свежим воздухом. Обнаружилось, что я хочу есть. Это сразу заставило задуматься о деньгах. Необходимо было, если не банально устроиться на работу, то хотя бы изыскать ещё какой-нибудь способ не умереть с голоду. Может быть, кто-нибудь мне вышлет сюда деньги «до востребования»? Может, она…
Эти постоянные круговые возвращения мыслей здорово раздражали меня. Раздражали своей бесплодностью.
Может быть, они того и ждут? Чтобы я умер с голоду? Меня, например, никуда не будут брать на работу, и я вынужден буду пойти на криминал. Тут-то меня…
А есть ли мне что терять? Только уж очень не хочется играть в поддавки с ними.
А что, если у меня параноидальный бред и больше ничего? А что, если я давно у них? Сижу в этакой комнате для буйнопомешанных, – которые, наверное, бывают только в фильмах – и бьюсь в мягкие матрасные стены, воображая на них какую-то мелькающую реальность? Кто такая, наконец, эта она, которая вызвала в моей жизни всё идущие, идущие и никак не могущие остановиться, изменения. Сколько здесь действительно от неё? Сколько…
Я хотел сказать – от меня. Может быть, от других. Но, кто такие я и другие, – похоже, знаю ещё меньше. В её существовании я, по крайней мере, уверен. Она, так или иначе, существует. Хотя бы в моём воображении. Логика. Значит, существует логика. Помилуйте, но ведь нельзя, же выводить из существования «а», существование «я»!
Меня затошнило от этой философии, и от голода. Очень захотелось кого-нибудь ограбить. Но все прохожие на улице – как на зло – выглядели скорее бедными, чем зажравшимися. Что поделаешь – провинция. Тогда – нападать на машины. Но для этого – недурно иметь хотя бы пистолет. Почему я не воспользовался только что прошедшей войной для того, чтобы прикарманить себе хоть какое-нибудь оружие? Какой я дурак!
Постепенно я пришёл к берегу озера. Песчаный берег, заброшенные раздевалки, вернее скелеты раздевалок. Никакого народа. Даже не мусорно. На вид – почти чистая, предположительно тёплая вода. Я решил, что искупаюсь. Можно даже нагишом. Ну ладно уж, не буду искушать нравственность невидимых свидетелей. Купаюсь в трусах, не совсем чистых.
Это
