не имеем права, – согласился Штерн, идя на попятную. – Однако сам посуди: такие вопросы не решаются с кондачка. Тут надо все хорошенько продумать.
– У меня в дивизии, между прочим, большой некомплект, – несмело встрял в разговор комдив. – Я тоже полагаю, что надо отойти на эту сторону, пополниться людьми…
– А тебя, комдив, никто, между прочим, не спрашивает, что делать! – взорвался Жуков. – Твое дело держать плацдарм. Держать до последнего патрона и солдата. И должен ты находиться при своей дивизии, а не околачиваться в тылу. Здесь и без тебя хватает… – с языка Жукова чуть не сорвалось слово «бездельников», но он удержал это слово за зубами. И тут же, без всякого перехода: – Без моего письменного приказа – ни шагу назад! Понял? Я спрашиваю: понял приказ?
– Так точно, товарищ командующий! Разрешите выполнять?
– Иди! И запомни: без письменного приказа, подписанного лично мной! Нарушишь приказ – рас-стреляю.
Комдив дернулся как от удара, повернулся кругом и вышел за дверь.
– Напрасно ты так круто, Георгий, – попенял Жукову командарм Штерн. – Командир он хороший, дело свое знает.
– Вот и пусть делает свое дело и не путается под ногами, – проскрипел Жуков. – Будет рядом с бойцами, тогда не только о себе позаботится, но и о своих солдатах и командирах. И раздумывать у нас времени нет. Пока будем думать, рак на горе свистнет, – и усмехнулся одними губами. – Впрочем, никто вам не мешает думать…
– А мы уже подумали, – резко оборвал Жукова Кулик. – Через несколько минут в Москву будет отправлена шифровка, в которой изложена твоя позиция, товарищ комкор. Мы полагаем, что это даже не позиция, а убийственное, безграмотное, скоропалительное решение, которое может обернуться полным разгромом наших войск. Ты, комкор, думаешь: пришел-увидел-победил! Ты, судя по всему, считаешь, что тут собрались одни дураки, ничего не смыслящие в военном деле! – гремел в тесном блиндаже с низкими потолками голос Кулика, надвигающегося на Жукова своим массивным телом. – Тебе славы захотелось? Шапками, мол, закидаем! Мы не позволим тебе, комкор, посылать бронебригады на безжалостное уничтожение. Это тебе не шашкой махать! Выслужиться хочешь? И не мечтай! Под трибунал пойдешь – вот чего ты дождешься!
Жуков, набычившись, слушал ожесточенные слова командарма Кулика. Он видел по лицам присутствующих в блиндаже, что все они солидарны с ним. Что на них давит его прошлое, когда он успешно командовал артиллерией под Царицыном на глазах самого Сталина. Такое не забывается.
И Жуков пошел на попятную:
– Хорошо. Пусть будет по-вашему. Но я свою точку зрения буду отстаивать перед товарищем Ворошиловым. А пока, в любом случае, бронебригады необходимо подтянуть поближе к линии фронта.
– Это совсем другое дело! – с облегчением воскликнул командарм Штерн.
Миновал час, другой – Москва молчала.
Жуков нервничал.
Покинув блиндаж, он
