широко раскрыл глаза, и у него на лице появилась робкая улыбка.
– Правда?
Декер кивнул.
– Моя карьера оказалась короткой и не слишком приятной. – Он поставил фотографию на место. – До того я играл в любительской команде штата Огайо. Пожалуй, лучшие годы моей жизни.
– Ого! – с восхищением произнес Джоуи. – Вы знакомы с Пейтоном Мэннингом?
– Нет, но он был одним из лучших. С первого же раза был избран в Зал славы. – Декер вернулся на место. – Больше вы с Анной ни о чем не говорили?
Улыбка на лице у мальчика погасла.
– Да нет.
– Она не говорила, куда собирается после того, как уйдет отсюда?
Джоуи покачал головой.
Встав, Амос оглянулся на Миллигана и сказал:
– Спасибо, Джоуи, ты нам очень помог.
– Не за что.
Посмотрев на мальчика, Миллиган спросил:
– Послушай, как ты смотришь на то, если я к тебе еще раз приду?
– Приходите. Быть может, вы сможете прийти вместе с Анной…
– Ладно, посмотрим, – сказал Миллиган. Достав из кармана визитную карточку, он положил ее рядом с фотографией Пейтона Мэннинга. – Если тебе что-нибудь понадобится, пусть мне позвонят по этому номеру, хорошо?
– Хорошо.
– Еще раз спасибо.
– Можно я пожму вам руку? – спросил Джоуи, глядя на Декера. – Я еще никогда не встречал игрока НФЛ.
Протянув руку, Амос медленно обхватил ручонку мальчика. Казалось, кашалот проглатывает мелкую рыбешку.
– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Джоуи.
Поставив книгу на полку, Декер вышел из палаты, и Миллиган последовал за ним.
– Проклятие, – пробормотал он. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова улыбнуться.
– Сможешь, – заверил его Амос. – Но всякий раз, когда тебе будет казаться, что все вокруг плохо, вспомни Джоуи, и тогда все станет гораздо лучше.
Альберту Дрюсу было лет сорок с небольшим. Он сам признался, что у него последняя стадия рака поджелудочной железы. Мужчина был бледным и исхудавшим, а кожа его казалась ломкой и желтушной.
– Когда появились первые симптомы, было уже слишком поздно, черт возьми, – сказал Дрюс, после того как посетители представились и показали свои документы. – Химиотерапия, радиация – казалось, мне удалось избавиться от этой дряни. Наступило улучшение, оно продолжалось месяца два. После чего все вернулось обратно, словно ураган, – и вот финал.
Умолкнув, он стал учащенно дышать, как будто эта небольшая речь полностью истощила его силы.
Когда его легкие несколько успокоились, Дрюс сказал:
– Вам повезло, что вы пришли сейчас. Когда начинается действие обезболивающих, меня можно списывать со счетов. Морфий. Не знаю, что бы я без него делал. Боль… в общем, это неприятно, – обреченно добавил он.
– Я сожалею, мистер Дрюс, что мы вынуждены беспокоить вас, – сказал Декер.
Больной
