нужно делать бросок.
Сергей сделал попытку повторить продемонстрированное, но сам увидел, насколько корявым смотрится все это в его исполнении и даже не довел имитацию броска до конца. Кьян не обратил на это внимания, повторив все с начала. А потом еще раз. Он словно любовался красотой и отточенностью собственных движений, плавностью, с которой перетекали из одного положения в другое мышцы. И маркетолог поневоле заразился. Его руки сами начали двигаться – сперва неуверенно, а затем постепенно улавливая внутренний ритм и гармонию, приобретая чувство "верного пути".
Через некоторое время юноша окончательно избавился от комплексов по поводу своей способности выполнить показанное движение и орудовал ножом довольно быстро. Так что когда Кьян повернулся оценить успехи своего нового ученика, Сергей с готовностью прокрутил весь комплекс.
– Неплохо, – кивнул Шагол. – А теперь бросай.
И сам швырнул нож в мишень. Тот опять воткнулся точно посередине. Мысленно вздохнув, Сергей начал заученное движение…
Нож отчаянно завертелся и плашмя ударил по разделочной доске – сантиметрах в двадцати от "яблочка". Потом отскочил и загрохотал по полу. Это оказалось ничуть не похожим на то, что показывал Кьян.
– Молодец, – шеф-повар утвердительно покачал головой, как бы соглашаясь с чем-то. – Научишься быстро. Почти все делаешь правильно, только есть маленькая ошибка…
После столь провального броска юноша ожидал чего угодно, но не одобрения. Ему казалось, что он-то как раз ничему и не научился. Однако Кьян говорил серьезно, со знанием дела. И так же серьезно стал показывать, где маркетолог допустил ошибку.
Именно тогда Сергей осознал, что наконец у него появился настоящий учитель.
***
Вернулся в каюту юноша усталый и счастливый. Кьян в дополнение к сегодняшней тренировке пообещал, что отныне такое будет повторяться каждый день. Маркетологу следовало наверстывать когда-то упущенное – ведь его сотоварищи в физическом отношении были куда более развиты (Сергей про себя заметил, что "сотоварищами" он мысленно именует и друзей с "Блуждающей", и – теперь – пиратов). Назавтра, конечно, он должен был отрабатывать еще один наряд, однако шеф-повар пообещал устроить его снова к себе, на кухню. "Ну а после и потренируемся", – сказал Шагол.
Помимо метания ножей они занялись еще и (как назвал это Кьян – причем даже без тени иронии) основами мордобития. То ли Шагол заметил, с какой охотой юноша пытается освоить новую для себя сферу, то ли шеф-повар сам по себе считал, что каждый нормальный мужик должен уметь по необходимости пользоваться кулаками, – но уже через полчасика он потащил Сергея в тренировочный зал. А спустя еще три часа маркетолог чувствовал себя апельсином, из которого сделали сок.
Правда, очень довольным апельсином. Юноша с полным на то правом мог бы заявить: "Да, я сегодня поработал хорошо!" Тело, пусть и уставшее, пронизывали нити неведомой раньше энергии, и казалось, что даже мир вокруг изменился – стал
