бы подошло белое платье с высокой талией. Я прямо вижу фасон… – услышала я голос королевы. – Я лично займусь ею… Ты потом сам будешь в восторге… Поверь мне… Через год ты ее не узнаешь…
Я молча отошла подальше, разглядывая цветные браслетики на своей пухлой руке. Долго они там совещаться будут? У меня уже камень в медальоне красный! Не хватало еще, чтобы эльфы раскусили обман. Держись, Вариэль! Хотела принца? Получай. Мама – в подарок!
Когда я уже начала нервничать, мне озвучили решение. Мама дала добро, сообщив мне, между нами, разумеется, чтобы я никогда больше не вышивала. Маме не хочется, чтобы у каждой второй было точно такое же платье, как у нее. Но если есть еще такая же ткань, то она с удовольствием заберет. А еще платье для меня мы будем выбирать с ней вместе. Она все подскажет, посоветует. Мама отлично разбирается в моделях. И, судя по моему опыту, в шторах. Она лично займется моей внешностью и воспитанием.
Невероятно! Не верю своим ушам! Я пообещала, что сегодня вечером вернусь с тканью, и мы будем готовиться к свадьбе.
Через пять минут уже в лесу, я увидела, что медальон погас, в виду того, что окончательно разрядился. Кольцо сработало с пятой попытки, и я снова оказалась в офисе, уставшая и вымотанная, с припухшей от семейных подробностей головой.
– Алло, Вариэль! Эльфийский принц готов! – устало простонала я, слушая радостный визг. – Дуй в магазин штор, покупай несколько шторок с красивой машинной вышивкой. И чтобы блестяшек побольше! Сейчас я тебе СМС-кой адрес скину. Там у них скидки. Потом езжай ко мне в офис, а я пока тебе рецепт борща напишу. Будешь настоящей эльфийской принцессой. Ах да, я тебе еще про маму принца расскажу. Давай. Жду.
Все! Я откинулась на спинку стула, отхлебнула кофе, глядя на часы. Тысяча рублей. И смех, и грех.
Через пятнадцать минут дверь открылась, и на пороге появился мрачный как грозовой фронт, взволнованный, как штормовое море и противный, как Гимней Гимнеич… А, впрочем, это он и был. Мой директор, разговаривал по телефону, придерживая дверь и поглядывая куда-то на улицу.
– Да, я … Нет, не как в тот раз… Мне нужно машину починить… Да там немного, просто цену заломили!
После десяти минут препираний, трубку с той стороны положили, оставив Гимнея Гимнеича в расстроенных чувствах. Судя по разговору, никто не дает Гимнею. Ни жена, ни друзья в долг, ни банки под проценты. Он молча посмотрел на часы, увидев, что к той половине города, которой он должен, прибавилась еще и я, чертыхнулся, прошел в комнату с порталом и исчез. Через полчаса директор появился довольный, как удав, пряча от меня звенящий мешок. Он снова бросил взгляд на часы, достал из мешка золотую монету:
– Сдашь в ломбард. Тысячу возьмешь. Сдачу вернешь. И попробуй только не вернуть! – строго предупредил он. – Ладно, возьми тысячу пятьсот. Разрешаю.
Гимней Гимнеич подошел к каталогу, пролистал его, открыл на какой-то странице и бросил мне на стол. На меня смотрело знакомое лицо красавца – принца, жертвы моей бурной фантазии и кривых ручек.
