какая, это ж он меня с одного удара вынесет. Нет уж, спасибо большое, давай будем дружить на расстоянии и с Огулисом, и с остальными твоими приятелями.
«Деревня Файвора», – нежно пропел мне женский голос в самое ухо.
Давно пора, выносливость хоть незначительно уменьшилась, но началась дурацкая отдышка, а проклятый варвар не отстает. Громила-стражник придирчиво осмотрел меня, но не сказал ни слова. А увидев сородича, вытащил длинный меч и бросился на разбойника. Ну ребят, веселитесь сколько душе будет угодно, а я в сторонке постою.
– Крил, привет, это снова я, – раздалось сверху. Я по привычке поднял голову. – Мы тут всех программеров собрали, объясни еще раз свою ээ… ситуацию.
Я вытащил синеватый кристалл, используемый для связи, и нажал на него. Передо мной появилась проекция собеседников, сгрудившихся вокруг камеры.
– Что, с самого начала?
– Если тебе не сложно.
– Ну что ж…
…я ужасно опаздывал. Впрочем, как и всегда. Хотя по мне, профессор Франкенштейн все равно не заметит. Вообще не понимаю, зачем ему лаборант? Сидит, копается в своих записях, без конца носится вокруг своего лазера, пылинки с него сдувает, меня, естественно, близко не подпускает. Странный он. Хотя мне то что, плюс шесть тысяч в месяц прибавки за тихое двухчасовое сидение около Францевича – это настоящая фамилия Франкенштейна – а потом протирку полов, почему нет. Лишними не будут.
Я сбежал по лестнице со скоростью, какой не было у Усейна Болта в лучше годы, и нырнул в правое крыло. Как хорошо тут. Стены зачем-то выложены кирпичом, но из-за этого даже в такую жаркую погоду здесь прохладно. Франкенштейн стоял посреди коридора.
– Кирилл, ты опаздываешь! – закричал он, увидев меня.
Вот ведь сглазил. Не нужен ему, конечно. Хотя любопытно, полмесяца работали душа в душу – он писульки свои чиркал, я в телефоне сидел – и вдруг чудесному симбиозу пришел конец. Интересно, чего это у Франкенштейна случилось?
– Здравствуйте, Владлен Карлович. Извините, на кафедре задержали.
Вот я хорош, соврал и даже глазом не моргнул. Впрочем, Франкенштейну, похоже, все равно. Он махнул рукой, и мы пошли в «Лабораторию №4», а попросту бывшую лекционную, заставленную всяким хламом.
– Ты ученый человек и должен жить наукой. Должен идти ради нее на жертвы, возложить себя на алтарь физики.
– Дак какая физика мне, Владлен Карлович. Я же историк.
– Да? – Франкенштейн искренне удивился. Задумчиво почесал свою плешивую голову и поправил очки. – А я думал… А курс какой?
– Четвертый.
Францевич замолчал. Да, с прибабахом профессор. Я от скуки принялся изучать знакомый и скучный интерьер: чудо-лазер, купленный на какой-то грант и ни разу при мне не включавшийся, стопка журналов с кривым почерком Франкенштейна, аккуратно сложенных друг на друге, новый игровой компьютер… Чего?! Я глазам не поверил, но нет. На запыленном столе действительно стоял широкий экран, а внизу мирно гудел огромный системник. Я не спец, но судя по тому, что комп тянет «Верравию», а на мониторе была именно она, он не слабый. Стоп. «Верравия»?
Да что ж за день сегодня такой? Просто уму непостижимо. У Франкенштейна, оторванного от жизни на сто двадцать процентов, появляется игровой комп с самой дорогой и популярной во всем мире игрушкой. Дело пахнет керосином.
– Владлен Карлович, а вы «Верравию» купили?
– Да, друзья дали, – профессор покопался среди своих бумаг и протянул мне пустую коробку от диска.
Я взял в руки эту пластиковую святыню и аккуратно перевернул. «Верравия: Тойрин. Настало время отправиться через Великое Море на загадочный и древний остров Тойрин, вотчину воинов драманов. Здесь все еще живы старинные обычаи черноглазых, а общины не любят чужаков. Ходит предание…»
– Кирилл, – забрал коробку Франкенштейн, – у тебя еще будет время познакомиться с игрой.
– Серьезно? Офигеть. А где шлем-то?
– Мне он не нужен.
Мда, недолго музыка играла. «Верравия» сделана исключительно под виртуальный шлем и не является обычной игрушкой. Говорят, эффект погружения полный – игроки чувствуют боль, осязают запахи, ощущают вкус. В общем, полный фарш. Почему говорят? Потому что из моих друзей в Верравии никто не был. Дорогое удовольствие – только лицензионный диск стоит в районе сорока тысяч, а сам шлем около трех-четырех миллионов. Конечно, некоторые смотрят на «ютубе», как играют в «Верравию», но ведь полных ощущений геймеров не передать. А покупать диск, чтобы следить за игрой на компе – онанизм какой-то.
– Кирилл, садись сюда, – поставил Франкенштейн стул передо мной.
Коробка из-под диска
