делает незнание себя! Оставил дом свой, дом отца своего, расточил по посторонним внешностям мысли свои, душу свою, выбросив ее от сокровища своего внутреннего, как гроздь от виноградной лозы отсеченную, вырвав, как вербу, при живых водах насажденную, а еще желает насытиться и иных накормить. Но стаду его никогда не бывать ни волами, ни козлами, ни овцами, ни оленями, пока не возвратятся к отцу своему в дом свой. Правда, что свинья имеет копыто раздвоенное, но не посвящается Богу в жилище за неимением двойного жвания. Да и как можно Богу в сем стаде жить, когда бесы к нему на жилье отсылаются? Кроме того, свинья грязь любит и не источники с оленями, но болотную и мутную воду. А сие не что иное значит, как душу с таковым вкусом и зубами, каковые описываются в «Книге Чисел», при ропоте жидовском. «Кто нас напитает мясом?» – с плачем вопиют. «Дай нам мяса поесть». Велит Господь Моисею очистить свиные толки и преобразить их в чистый и посвященный ему скот. Ах, сколь трудно узнать себя! Что есть одно и одинаковое жвание, если не одно только тленное вещество в себе самом разуметь? Одно египетское мясо в себе постигаем, не проницая зубами в наводнение исполнения Божия, о коем Иов: «От запаха воды процветет, сотворит же жатву, ибо новопосаженное».
А как разумеем нас самих, так точно мудрствуем и в брате нашем, во Священном Писании. Уже Господь и перепелов дал им, новую пищу добыл из моря. Посушили себе на корм, вкусили духа, однак «мясо, – говорит, – было им еще в зубах их прежде оскудения». Довольно еще Господнего мяса, однак они свое мясо в зубах жуют.
Вот как трудно прогрызтись разуму нашему ко второму жванию! А тут-то все наше несчастие. «И Господь разгневался очень на людей, и поразил Господь людей язвою великою очень, и прозвалось имя месту тому – гробы похоти». Внемлите себе, несчастные толковники! Разжуйте себя покрепче! Не поминайте первых и ветхих не помышляйте! Скушайте ветхое ветхих! «Се я творю новое», – говорит Господь. Будет ли, если ни есть для вас небо сшито, или век вам не восстать от сна гробов ваших? Жуем мясо, но наше собственное, и нашими ж зубами кушаем мертвечину нашу. Но для второго вкушения дайте мне зубы: «Зубы твои, как стада остриженных, которые вышли из купели, все двоеплодные, все близнецов рождающие». Дай, пожалуйста, мне Павловы зубы! «Имеем же алтарь, от него же не получат власти вкушать служащие сени». Дай зубы Давидовы: «Приготовил ты трапезу предо мною…» Не хочу зубов тех глупых скотов, которые говорят: «Жестоко есть слово сие, и кто может его послушать?»
Сих свиных зубы в одном квасе фарисейском вкус чувствуют, не в хлебе ангельском и животном, не в истинной плоти, в плоти Господней, сошедшей с небес, к которой поощряет Давид: «Вкусите и увидите». «Дух есть, который оживляет». Разве думаете, что у вас одних только плоть есть, а у Бога ее и не бывало? Кроме вашей, нет Божией? Для чего ж разливаете на вашу землю кровь праведную, кровь истинную, кровь Господню, кровь нетленную? Вот едящие хлеб болезни и скверну мертвечин своих! Вот Данииловы звери, попирающие останки Господни!
Вот волки арапские,
