вокруг жилья, весь взмок, пришлось сушить гимнастёрку.
Тамахин протянул провода, чтобы фиксировать сигналы хронометров радиостанции. Кудряшов весь день провёл в лаборатории, на обед не пришёл.
Когда я собирался устроиться в спальном мешке, явился Аппель и сообщил:
– Тамахин ещё три нашёл.
– Что? – не понял я.
– Статуи, – голос радиста дрожал.
Внутри дёрнулось, заныло сердце.
Я напялил пуховой комбинезон, сверху брезентовый плащ и вышел из палатки следом за Аппелем.
Погода была отвратная. Настроение под стать.
Их действительно было три. Две жуткие пародии на человека и одна на собаку. Скульптуры лежали в десяти метрах от кухни, у которой завалилась одна стена.
Тамахин ковырял носком колоши сугроб. На фигуры он не смотрел.
На этот раз у меня не нашлось ни слов, ни решимости отвезти статуи к каналу.
– Где Кудряшов? – спросил я.
– На суточной.
Я ещё раз осмотрел место, где покоились изваяния. Кто-то расчистил снег, обнажив лёд и трещину с солёной водой.
Всё это не имело смысла. Если только… Другие статуи, всё-таки были другие статуи. Но когда и как они появились? Могло ли случиться так, что один из группы обнаружил их раньше и теперь продолжает эту скверную игру? Здесь, на Северном полюсе, открытом в 1909 году Робертом Пири, когда родина поручила нам разгадать загадку этой земли? За время подготовки к экспедиции я хорошо узнал личный состав: гидробиолога Кудряшова, магнитолога-астронома Тамахина, радиста Аппеля – талантливые, трудолюбивые, упорные и надёжные люди. У каждого, разумеется, были свои человеческие слабости, но они не мешали нашей дружной жизни, без трений и разногласий. И я не могу представить, чтобы кто-то из них…
– С завтрашнего дня будем по очереди наблюдать за трещинами, – сказал я.
– А с этими что? – Аппель дёрнул рукой и скривился от боли.
– Пускай лежат.
13 июня
У Аппеля лопнул нарыв, полегчало. Отметили коньяком, Кудряшов отказался. Думаю, дело в том, что он тоже видел своё лицо – у первой статуи. Это надломило его. Нужно время.
Сегодня снова измерили глубину океана. В одиннадцать часов двадцать минут груз достиг дна. Четыре тысячи четыреста семьдесят метров – на сто пятьдесят метров больше первого замера. Вывод: в центре полярного бассейна не может быть и речи о близости суши.
Обратно тащили пять часов. Последний барометр оказался полностью разрушен – не выдержал давления?
Туман, безветренно, оттепель. Дальше ста метров ничего не видно. Идёт мокрый снег. Фигуры лежат на льду, их не заметает, видны сформировавшиеся за ночь черты.
Сказал Аппелю телеграфировать на остров Рудольфа – просить самолёт. Закидал прозрачно-голубые статуи снегом.
Скоро месяц, как на льдине.
– Мало успели, – сказал за обедом Аппель.
– Не выполнили
