троих вьетнамских сироток в их американские семьи, эта поездка выглядела интересной, но безопасной. Мы с мужем Марком и сами подали заявку, чтобы усыновить сироту. Нам хотелось творить добро. Откуда же нам с Кэрол было знать, что к нашему приезду Сайгон окажется в осаде?
Бомбы падали ближе, чем в трех милях от города, и даже тогда мирные жители потоком шли мимо нашей машины, таща все свои пожитки на тачках или у себя на спине. Но наш водитель, Шери Кларк, директор международной организации «Друзья детей Вьетнама» («ДДВ»), имела скорее восторженный, чем напуганный вид. Не успели мы приземлиться, как она осыпала нас новостями:
– Вы слыхали, что президент Форд одобрил масштабный вывоз детей как крайнюю меру их спасения? Вы повезете домой двести сироток!
Мы с Кэрол изумленно переглянулись.
– Вчера мы смогли вывезти полный самолет детей, – продолжила Шери. – В последнюю минуту вьетнамское правительство отказалось выпускать его, но пилот уже был готов к взлету, поэтому он просто взял и улетел! Сто пятьдесят детей теперь находятся в безопасности в Сан-Франциско!
Даже проработав много лет медсестрами, мы не были готовы к тому, что увидим в центре ДДВ. Каждый дюйм на нескольких этажах роскошного французского особняка был укрыт пледами или циновками – и на каждом из них лежали дети: сотни плачущих, агукающих младенцев, чьи родители бросили их или погибли.
Смена часовых поясов далась нам нелегко, но мы с Кэрол решительно стали готовить детей к воздушной транспортировке, запланированной на следующий день. Наш самолет должен был вылететь первым. Каждому ребенку требовались одежда и пеленки, осмотр и официальное имя. Верные волонтеры из Америки и Вьетнама работали круглые сутки.
На следующее утро мы узнали, что нашему агентству не разрешили лететь первыми в отместку за несанкционированный вылет накануне. Нам позволят лететь только тогда – и только в том случае, – когда это допустит вьетнамское правительство.
– Остается только ждать и молиться, – спокойно сказала Шери.
Мы все знали, что для американцев и сирот в Сайгоне время уже на исходе.
Мы с Кэрол присоединились к остальным волонтерам, которые в спешке готовили детей к другому, одобренному рейсу – он отправлялся в Австралию.
На палящей жаре мы погрузили детей в фургон «фольксваген», из которого убрали среднее сиденье. Я сидела на многоместном сиденье и везла у своих ног двадцать одного ребенка; остальные ехали точно так же.
Мы прибыли в аэропорт и увидели, что движение застопорилось. В небо вздымалось огромное черное облако. Заходя в ворота, мы услышали ужасную новость: первый самолет с сиротами – тот, на который мы умоляли пустить нас, – рухнул после взлета.
Этого просто не могло быть. Мы решили не верить. Нам некогда было волноваться, пока мы загружали хнычущих обезвоженных детей в самолет, который полетит к свободе. Пока самолет взлетал, мы с Кэрол стояли, держась за руки. Когда они улетели, мы пустились в пляс на площадке перед ангаром. Один самолет свободен!
Наша
