прячутся. Никто не знает, что надо делать и надо ли что-то делать вообще. То ли пипец подкрался к предприятию, то ли еще крадется где-то…
– Не все так страшно, – считает Рубахин.
– Разумеется, – отвечает Костя, чувствуя в глубине души, на краю сознание звук тревожного колокольчика.
Не надо иметь диплом английского университета, чтобы понять, что если рабочие сидят на своих местах, то с производством не все в порядке. Вялотекущая деятельность специалистов настораживала еще больше.
Кризисный шок предприятия во всей своей красе, – поставил диагноз Костя, как его учили кембриджские профессора. – Или по-другому: «черная метка» – билет на тот свет. Мягкий или плацкартный – это уж кому как повезет. Некоторым везет – предприятие закрывается, а его руководители и подчиненные расстаются друзьями. Другие, у которых возникли большие долги по зарплате, мучительно агонизируют в бесконечных конфликтах – когда верхи уже ничего не могут, а низы ничего не хотят. Но может и повезти, если найдется специалист умеющий разруливать подобные ситуации.
Главное – определить наиважнейшее направление: за все хвататься – ничего не вытянешь. По всему выходило, что главное – это Нягань: там зависло более 140 миллионов вложенных и освоенных средств. Инночкин стал собирать информацию о партнере.
– Мне вот с ним даже встречаться не хочется, – поморщилась Нина Львовна, главный бухгалтер.
– Проблемный субъект? – спросил Костя.
– Хам брутальный.
– Как это выражается?
– Поехали с Соломоном Венедиктовичем на сверку. Ну, по бухгалтерии они долги признали, а потом к этому… с «Ю-8», заходим. Он мне с первого взгляда не понравился – серый костюм, серый галстук, серые недобрые глаза и залысины, как у…. Ну, крыса крысой – к тому же армянская. А голос такой – сухой и резкий. Посмотрел акт сверки и говорит: «Рубину» вашему я ни рубля не подпишу». Соломон Венедиктович ему спокойно: «Хотите в арбитражном суде разбираться? Разберемся! И не надо разговаривать со мной таким тоном!» А тот орет аж прям до визга: «Я разговариваю с тобой так, как ты того заслуживаешь! Строитель хренов! Напортачил браку – сейчас мы за тобой переделываем – и думаешь, что это тебе сойдет с рук? Думаешь, буду подписывать твои сраные бумажки? Вот тебе, выкуси!» И сует Рубахину кукиш под нос. Соломон Венедиктович его за грудки. Тот охрану вызвал, милицию подключил – едва мы из этой Нягани ноги с директором унесли. И что теперь делать – ума не приложу. Соломон Венедиктович, правда, говорит, что есть у него будто где-то какой-то блат. Может, и есть, да воз-то и ныне там.
Директора нашел в кабинете в компании коньяка с шоколадом.
– Слышь, Костян, а что там, в Англии, нынче в моде – я в смысле выпивки?
– Не знаю, не интересовался. Гораздо интереснее, что у нас с Няганью?
– С Няганью? А вот сейчас услышишь.
Рубахин потыкал пальцем в табло офисного телефона – когда сигнал оборвался,
