чтобы в случае повторной попытки поднять ногу, снова вцепиться в неё своей бульдожьей хваткой.
– Говори… где охранник сидит?..
Я уже хотел выпалить: «Да… там… где вы из своего пятака волосину выкорчёвывали!..», но вовремя изловчился и смог провернуть свой язык во рту таким образом, чтобы точно сформулировать ответ:
– Там… где находится… комната… охраны!.. На первом этаже… На двери с табличкой «Охрана»!.. Найдёте?.. Или вас проводить?!.
– Что-то ты опять не договариваешь… Слайт!.. Я ведь враньё-то носом чую!.. – Так вот для чего он волосину из носа выдрал, чтобы враньё лучше чуять!.. А я и не знал про такую его функцию.
Мы спустились на первый этаж.
Я, для того, чтобы Твист не перепутал, глазами несколько раз отморгался на табличку с надписью «охрана» и вышел поглазеть на столб.
На столбе даже клея не осталось. Я потрогал то место, где вчера висело обьявление и ощутил лишь теплоту нагретого на солнце металла. Сегодня обьявления ни кто не наклеивал, но серебристый «Додж» точно стоял под окнами, а затем резко рванул с места.
Что он здесь делал?
– Слайт!.. Руки живо за голову!.. Не вздумай делать резких движений… стреляю без предупреждения!.. – Голос у Твиста был совсем не отеческий и я решил не искушать судьбу. Не оборачиваясь, я сцепил руки у себя на затылке и расставил ноги по-шире, как советуют полицейские при задержании, а лейтенант забыл сообщить мне от волнения. Твист завернул каждую из моих рук за спину и нацепил на них наручники.
– Вы можете хранить молчание…
– Что случилось… лейтенант?.. Вы ошиблись дверью?..
– Время шуточек закончилось… Иди… взгляни сюда…
Диккенз сидел в кресле, с удивлением продолжая смотреть прямо мне в глаза. Мне стало холодно от этого взгляда и я весь сразу как-то ужался в размерах. Он даже и не пытался добраться до оружия в кобуре, прижимая к груди свои огромные ручищи. Из под пальцев на пол стекала маленькая струйка крови, но на полу образовалась уже огромная лужа, которая начала вытекать из-под двери. В мониторе зияла дыра, а системный блок отсутствовал.
Так вот зачем приезжал серебристый «Додж»?!. Он тоже сообразил про камеры и решил подчистить следы. Но Твист об этом не знал, а мою историю он и слушать не хотел. Для него она не более чем плачь старого шарманщика, слезу может и выдавит, но поверить вряд-ли заставит.
– Ты… сынок… заигрался… похоже… Где ты был… когда я приехал?.. Машина стояла на стоянке… а… ты?..
– А…я…был… А…я…быыл… Быыл… я… – Я был у Диккенза!..
И на «мышке», и на столе, и под столом, и на двери, и наверняка даже на потолке, да и на самом охраннике копы легко найдут отпечатки всех моих пальцев. А ещё на семи долларах!..Обьяснить перемещение которых из моего кармана в карман Диккенза будет ох как проблематично!
– Мне-бы… адвоката…
Глава 7
Дорогого
