и безумно нас любит.
У нее всегда была хорошо развита интуиция…
О произошедшем я и тетя услышали в новостях. Родители так и не вернулись домой, а их тела даже отыскать не сумели – слишком многие тогда остались неопознанными.
Намного позже, когда смогла заставить себя узнать подробности, я прочитала много статей о теракте. Эксперты писали, что самолет врезался в промежуток между 93-м и 99-м этажами, а топливо, разгоревшееся в баке, рвануло огненным столбом вниз по шахте лифта, убив даже тех людей, которые находились в фойе. Чуть позже рухнуло и все здание…
Наверное, тогда мама и сгорела, а папа… папа, находящийся на верхних этажах, скорее всего, был завален обломками… С тех пор я на дух не переношу лифты и многоэтажки. А то сообщение бережно храню в стареньком телефоне и изредка перечитываю – иногда так важно знать, что мама тебя любит. Любила…
Но сейчас времени предаваться воспоминаниям у меня не было, я опаздывала. Подобно фурии выскочила из здания и, прижимая сумку к груди, кинулась к ближайшему входу метро: путь до больницы предстоял неблизкий.
* * *
Встреча с доктором Роджерсом длилась дольше, чем я рассчитывала: бумаг оказалось много, а читала я их, наученная горьким опытом, чересчур внимательно. А после подписания нового контракта на лечение, заглянула к Шин и вручила купленные по пути цветы, которые ее так радовали.
Сестра была совсем плоха – бледная, измученная, с залегшими под глазами тенями и исхудавшим лицом. При виде ее хотелось плакать, а в горле неизменно появлялся ком. Я даже посидеть с ней долго не могла, поэтому скомкано, без подробностей, сообщив последние новости и, как всегда, подбодрив, мол, дела идут все лучше и лучше, покинула клинику.
Времени до конца обеда оставалось крайне мало, а мне еще нужно было купить одежду!
Как назло, район, в котором находилась частная больница, мог порадовать количеством престижного жилья, но уж точно не магазинами нарядов. Найти здесь хоть немного подходящий было почти подвигом, который я – с чем себя и поздравила – совершила.
Правда, при одной мысли о необходимости потратить деньги, которые привыкла копить и экономить, мне аж дурно становилось… Тем более чужие.
После гибели родителей опеку над нами оформила Джекки, старшая сестра папы. У нее не было ни мужа, ни детей, и она растила нас, как своих. Для Шин тетя стала настоящей мамой, я же так и не смогла "предать" свою родную. Какое-то время мы жили в достатке, что давало возможность получить достойное среднее образование, но, к моменту моего взросления, женщину начало подводить здоровье – возраст давал о себе знать, – а это требовало достаточно крупных сумм на лечение. К счастью, мне удалось поступить в колледж по квотам, но все же семейный бюджет плавно растворялся. Через двенадцать лет после родителей, нас покинула и Джекки.
Наверное, нам повезло, что к тому времени я уже была совершеннолетней, и мне позволили оформить опеку над сестрой.
Но, спустя полтора года, случилось
