«Сварг» к мосту Лакшман-джула. В этих хижинах жили монахи и отшельники, уединившиеся для выполнения садханы. Колонию хижин окружал густой лес, откуда иногда приходили тигры и слоны. Чандра Пракаш останавливался там дважды у одного из монахов – на четыре или пять дней. В хижине он только ночевал, а весь день проводил на берегу Ганги. В это время он изучал священные писания и размышлял о них – так глубоко, как только мог. Таким образом, мы видим, что, помимо академического мирского образования, он спокойно и твердо готовил себя также к завершающему этапу своего духовного путешествия.
Следующий эпизод ясно демонстрирует, сколь велика была тяга юного Чандры Пракаша к обществу святых, а также сколь невинен он был в те дни. Эту историю рассказал нам сам Свамиджи, от всей души веселясь и заливаясь смехом:
«В студенческие годы я услышал от кого-то, что в Уттаркаши живет много великих святых. Я неверно понял собеседника и предположил, что речь идет о неком месте к северу (уттар) от Каши (Варанаси)… Поэтому я отправился в Варанаси. Поезд прибыл в Варанаси приблизительно в 3 часа ночи. Рикша отвез меня в гостиницу в двух шагах от железнодорожной станции. Там мне предоставили алмирах (шкаф), чтобы я мог сложить свои вещи, и кушетку на веранде для сна – было лето. Очень рано поутру ко мне пришел священнослужитель и спросил, не хочу ли я посетить храм Вишванатх. Я и пошел с ним. Он сопровождал меня, показывая многочисленные святилища на территории храма Вишванатх и предлагал сделать денежные пожертвования в каждом их них. Под его чутким руководством я оставил некоторую сумму в восьми или девяти храмах, после чего мы направились в главный храм – собственно, Вишванатх. Там мне тоже было предложено сделать пожертвование. По завершении экскурсии я чувствовал себя весьма утомленным, и к тому же мой кошелек опустел больше, чем наполовину. Я нашел какую-то гостиницу возле храма Вишванатх и решил передохнуть там. Я спросил управляющего, где находится Уттаркаши. Он ответил, что в Гималаях… Тем же вечером я сел на ночной поезд и вернулся в Дехрадун».
Оглядываясь на те дни, мы обнаруживаем, что Чандра Пракаш с самого начала, словно текущий ручей, неудержимо двигался к своей духовной цели – твердо и размеренно, никогда не привязываясь к берегам. Конечно, он делился своим врожденным покоем и самообладанием с окружающими – со всеми, кому посчастливилось оказаться рядом, – но при этом двигался, не цепляясь ни за что и ни за кого.
Прежде чем мы поговорим о том, как Чандра Пракаш отрекся от мира, хочется привести кое-какую редкостную информацию о Свамиджи – редкостную потому, что Свамиджи очень скуп на разговоры о себе и о своем духовном путешествии. Но однажды автору удалось вытащить из него эти факты, проявив поистине ребяческое упрямство:
СПВ: Гурудэв, есть ощущение, что ваше духовное путешествие подходит к завершению в этой жизни. С какой же поры это сложное и трудное путешествие стало для вас сознательным?
Свамиджи:
