видали».
– Ни черта вы не представляете, – подвел итог шеф. – Ваша проблема тут – не спятивший некромант, будь он неладен. Вашей проблемой станут владетельные господа, князья с герцогами, а это куда хуже. Паучья банка с дерьмом, и все – с дипломатическим иммунитетом. Хорошо, если эти самые пажи, а тем более госпожа Альградская вообще захотят с вами разговаривать. И это полбеды. Убийца может быть случайным горожанином, начитавшимся светской хроники в газетах и влюбившимся в блестящую даму до одури. Или вообще не знать об ее существовании, просто резать, кого попало. Но может быть и кем-то из приближенных, у вас там скоро и списочек появится. И придется вам их разрабатывать со всем возможным тактом, иначе дерьмо из паучьей банки зальет все вокруг. Тогда князь Гнездовский снимет стружку с городского головы, тот накрутит хвост полицмейстеру, а потом и до нас с вами дойдет, по цепочке инстанций. Вам, Анна, в худшем случае пальчиком погрозят – маги люди ценные. А ты, господин младший следователь, влипнешь по полной. Осознаешь счастливые перспективы? Уже присмотрел сельский округ с парой хуторов, сотней свиней и десятком хитрых алкоголиков? Для комфортного продолжения карьеры в качестве околоточного надзирателя?
– Но расследовать-то надо, – пожал плечами Виктор.
– Идеально точно подмечено. Кристально мыслят у меня следователи… – шеф оттолкнулся от стола, упал в свое кресло и снова начал задумчиво крутить нож.
– Ну что, – тоном ниже продолжил шеф, – достаточно я вас напугал?
– Ага, – с тем же сарказмом ответила магичка, – меня – так до истерики. Буду со всеми обращаться, как с хрустальными вазами.
Виктор молча ждал продолжения.
Шеф кивнул и пристукнул ладонью по столу.
– Все, пролог закончен. Работаем. Виктор, ты ведь ФОН Берген? Имперский дворянин, судя по всему? – внезапно поинтересовался шеф.
– Да. И прекрасно знаю придворный этикет. Так что вполне могу заняться опросом свидетелей любого ранга, – Виктор внутренне подобрался. Похоже, он остается в расследовании. А там уж он постарается, чтобы хуторские алкоголики поскучали без околоточного Бергена.
– Так что ж ты не в имперской армии или Дворянском собрании, а в Гнездовской страже?
– Поддержал не того принца, – коротко ответил Виктор. Вдаваться в подробности он не собирался.
Прозвучало все равно слишком напыщенно. Кто тебя, вчерашнего курсанта, спрашивал? Был крик: «Мятеж!» – и грохот подков по мостовой Гётенхельма. Вы хранили верность присяге, а что было потом… Неважно.
– Понятно. Сочувствую, – кивнул шеф. – Извини, но это важно. Твой род ведь был далеко не последним в Империи?
– Железная книга родов, – просто ответил Виктор. – Бергены в родстве с Императорской фамилией.
Слова Виктора прозвучали как-то особенно гулко. Он почти наяву почувствовал, как за спиной встают предки – рыцари прошлого. Шелест знамен, звон латных перчаток о рукояти мечей… Но наваждение
