style="font-size:15px;"> – Нет, но очень приятно. Надеюсь, что нам обоим. Я прав? Расслабься, милая.
– Пусти. К нам могут войти. Пусти же…
– Кто? Не беспокойся. Иван и твоя подруга не в доме. А дверь я запер. Ну, что? Как тебе сейчас?
Он оказался прав. Мою хворь сняло, как рукой. Или это иначе называлось…
– Уже можешь меня отпустить. – ни за что не призналась бы, что доставил мне удовольствие. – Последняя низость пользоваться моим нездоровьем.
– Лгунья. Ночью ты была честнее. Взгляни на мою спину. Скажешь, это я сам себя так?
– Животное. Я не контролировала себя, когда была пьяна, очень пьяна.
– Что верно, то верно. Не контролировала. Ну, мне пора. Ты совсем уже ожила и стала похожа на себя прежнюю. Теперь могу за тебя не волноваться.
– Одевайся молча. Мне ни к чему знать твои мысли, оставь их при себе. Лучше поторопись. У тебя уже телефон разрядился от звонков.
– Мне действительно надо идти. Но мы еще увидимся.
– Это вряд ли. У нас нет общих дел. В следующий раз сразу направляйся в дом к Рюмину. Это с ним у тебя дела, не путай.
– С тобой весело.
– И с тобой обсмеешься.
Когда за ним закрылась дверь, дом опустел, и как если бы и я в нем не присутствовала. Неуверенной походкой, точно сомневалась, что ноги смогут меня долго держать, прошла в кухню и сварила себе крепкий кофе. Выпила чашку, задумчиво посматривая в окно. На стене чуть слышно тикали часы. Мое одиночество навалилось вдруг так ощутимо, что трудно стало дышать.
– Надо что-то делать. – Произнесла, как шепча.
– Надо что-то делать. – Попробовала фразу громче.
– Надо что-то делать! – заорала, как ненормальная, и грохнула любимую чашку о стену напротив себя.
– Надо что-то делать… – Опустилась на колени, чтобы поднять с пола осколки, стала тихонько всхлипывать и глотать слезы.
В себя пришла быстро. Убралась. Сварила еще кофе и выпила его. А там, в дверь позвонили. Татьяна пришла от соседа. Выглядела помятой, но, когда разговорились, созналась, что у нее все хорошо. Я сразу поверила. Без дальнейших разговоров, подробностей и вздохов. Просто, Таня выглядела счастливее меня, и хотелось верить, что радость существует. Настоящая, без прикрас и условностей, не надуманная из головы, а самая простая и совершенно необыкновенная вместе с тем, радость жизни.
– А ты как? – подруга тоже взяла чашку с кофе и устроилась на стуле напротив меня, приготовившись слушать.
– Хочешь, чтобы я рассказала?
– Хочу. Серьезно. И давай с самого начала. Когда началась твоя история?
– Где-то, два года назад.
– Хорошо. Давай. Слушаю тебя внимательно.
Часы продолжали тикать. Солнце перестало светить в окно на кухне, перебравшись за угол дома, а потом и вовсе пошло на снижение к горизонту. Подруга слушала, как и обещала. Была внимательна и помогала мне переживать те события вновь. Под конец рассказа она казалась очень задумчивой.
