знаешь – крепче спишь.
– Ещё он спросил: «а дети у Вас есть?»
– И что? – стальные глаза Зимовского полоснули Рязанцеву острым, будто бритва взглядом.
– Я сказала, что нет, а он: «А у меня сын!»
– Ясно, Алекс в конец охренел там и усложняет задачу,– Зимовский раздражённо отщёлкнул сигарету.
– Но, постой, причём здесь сын? Он хочет, чтобы мы забрали его сына?
– Разумеется, – Дмитрий взглянул на неё, как на умалишённую. – Я знаю Алекса, он не будет валить из страны без ребёнка.
– Но, как…
– Мордой об косяк, – хмыкнул Дмитрий. – Что-нибудь придумаем.
– Ты один, а…
– Я НЕ ОДИН! – припечатал Зимовский.– ЗАПОМНИ, Я НЕ ОДИН, ТАК ЧТО ВЗДУМАЕШЬ СРУЛИТЬ, ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО С ТОБОЙ БУДЕТ…
– Вот только не надо меня пугать, – психанула Рязанцева, показав еу неприличый жест. – Я с Вами, до конца, и вовсе не потому, что деньги… ну, не совсем.. то есть…
Анжелика смутилась, кашлянув, на что Дмитрий возвёл глаза к небу.
– Я же просил тебя, предупреждал…
– так получилось, – она виновато улыбнулась.
– Так получилось…
– Теперь, главное, чтобы Алекс не сдвинулся по фазе до окончания суда…
– Он не сдвинется, – с жаркой убеждённостью воскликнула Рязанцева.
Зимовский, усмехнувшись, заговорчишески подмигнул ей, отмечая лихорадочный блеск её подёрнутых стратсью глаз.
– Он сильный, мне ли не знать…
* * *
Последующая неделя прошла в относительном спокойствии. Несколько раз Белов приходил в палату к Смолину вместе с преемником Артема майором Денисовым, но Алексей упорно молчал, только продирающим до печенок взглядом смотрел на полковника, не проронив при этом ни слова. Он словно понимал, что Белов, торжествуя победу, расслабился, вздохнул с облегчением, ведь через день должен был состояться суд.
"Приговор "пожизненное" и в дамки, Алексей Смолин больше ни для кого не будет представлять опасности. Финита ля комедия. А там можно и отпуск взять, да махнуть с Наташкой в Сочи.» – думал Павел Дмитриевич, но каждый раз, глядя в непроницаемое лицо заклятого врага, перед его глазами вставали лица Юли, Артема и Даши, с немым укором смотрящие прямо ему в душу.
"Ты как никто понимаешь меня, Белов!" – пришли на ум полковника слова Алексея.
"Ошибаешься, – Белов, чеканя шаг, зашел к себе в кабинет и уселся за стул. – Я понимаю одно – не легион сделал тебя таким,а ты сам!" – повел мысленный диалог со Смолиным полковник, в бешенстве сжимая кулаки: даже находясь за решеткой Смолин по-прежнему представлял для него угрозу, устранение которой повлекло бы душевное спокойствие не только для самого Белова, но и для всех членов его семьи.
"Там ты дошел до кондиции, Смолин, но сломался ты гораздо раньше, когда пырнул ножом ни в чем не повинную Иванникову! Гнить тебе теперь на пожизненном,
