годы беспечной жизни. И еще пора было возвращаться на работу, и так я там отсутствовала довольно долго.
– Ирина Николаевна, зайдите к директору. – Встретило меня распоряжение главного администратора на пороге собственного кабинета. Делать было нечего, пришлось быстро развернуться и отправиться на другой этаж.
А там, уже в директорском кабинете, «грянул гром с ясного неба». Высшее руководство встретило меня, мягко говоря, неласково.
– Полякова, пишите заявление об увольнении по собственному желанию.
– Ничего не понимаю… – От нахлынувшей растерянности без предложения со стороны хозяина кабинета и спросу опустилась на ближайший ко мне стул. – Почему так? И, главное, совершенно неожиданно…
– Вот и я не понимаю, почему вы позволили себе не являться на работу неделю?!
– Но…я же предупреждала…я с Юлией Евгеньевной говорила… она…а разве, нельзя теперь все уладить…– Покаянно опустила голову.
– Нельзя! Совершенно никак! И вы знаете, почему.
– Нет. – Тут я голову подняла и непонимающе уставилась в лицо директора. Нормальный же был дядька, отчего сейчас-то изображал из себя зверя?
– А я думаю, что знаете. – С осуждением закачал на меня своей круглой лысой головой. – Думаете, посетители нашего комплекса не были оскорблены вашим вызывающим поведением? Я вот нисколько не удивился, когда прочитал эти их заявления. Нате! Держите! Ознакомьтесь! – Подтолкнул ко мне по крышке стола несколько листов бумаги, что достал из синей пластиковой папки, которая до времени лежала под его рукой. – Это жалобы. На вас, милочка! Разве же так можно…
Я придвинула листы к себе и принялась изучать. Сначала вчитывалась основательно, потом только бегло скользила глазами по новым жалобам. В мозг как впивались отдельные их слова: аморально, халатно, безнравственно.
– А вам не показалось, что они все идентичны, то есть хочу сказать, что…
Закончить фразу он мне не дал – ударил ладонью по столешнице.
– Вы еще и сомнение намерены высказывать?! Да знаете ли, на чей стол легли все эти жалобы?! После этого мы уже не можем не отреагировать. И будьте уверены, нам еще аукнется тот вопиющий случай, когда вы учинили в коридоре раздевалки чуть ли не… – Он осекся, крякнул и пододвинул к себе стакан с чаем, глотнул из него, и только тогда смог продолжить. – Вы, впрочем, и сами знаете, что были неправы, когда позволили себе…вольности с посетителем бассейна.
– Да с моей стороны…
– Довольно. Должны же вы, Ирина Николаевна, понимать и мое положение. – Он принялся говорить много тише, и выражение глаз его тоже поменялось, уже не было только укоряющим, а сделалось утомленным и расстроенным. – Ну, ничего здесь уже поделать нельзя. Когда дело дошло до самого высокого начальства, то…одним словом, радуйтесь, что напишете заявление по собственному желанию.
– Даже так?
– Так,
