пока Дмитрий снова не принялся сверлить меня этим своим непонятным взглядом.
– Сколько тебе лет? – Спросил вдруг прямо в лоб.
– Что? – Не поняла его так сразу, еще не придя в себя от приятной расслабленности и мечтательного настроения, навеянного ночной свежестью и тихой музыкой.
– Лет, спрашиваю, тебе сколько. – Он как будто немного был раздражен моей медлительностью.
– Ей двадцать семь. – Охотно ответил за меня Глеб и по-дурацки, на мой взгляд, при этом улыбался.
– Через месяц только будет. – Отчего я это сказала, сама не поняла, а еще помимо воли нахмурилась. В общем, выглядеть после этого вопроса и дальше расслабленной, как и ощущать себя таковой, у меня уже больше не получилось.
– Да чего там месяц, считай уже так и есть. – Гнул свою линию Глеб, и рот его словно заклинило в той самой улыбке.
– Угу. – Серьезно кивнул Ткачев и, наконец, перевел свой сверлящий взгляд с меня на морскую даль, а еще сложил руки у себя на груди и откинулся к спинке кресла. – Значит, старше Глеба на три года.
Вот зачем он тогда поднял эту тему? И мне, и моему возлюбленному в голову не приходило сравнивать наш возраст под этим углом. Ну, двадцать семь. А любовнику двадцать четыре. И что? Я не выглядела старше своего возраста, скорее уж моложе. Глеб же был так развит физически, что ему все давали годков побольше, чем было на самом деле. Но после той оброненной бесцветной фразы, улыбку с лица моего любимого будто стерли. Одним махом и на весь оставшийся вечер.
– А тебе сколько? – Уставилась я на профиль Дмитрия и не удержалась, чтобы не произнести это с некоторым вызовом.
– Тридцать два. – Словно нехотя оторвался он от вида шлюпа, качающегося вдали на волнах и на лунной дорожке, и перевел снова глаза на меня.
– Да, это возраст. Чтобы самому перестать показывать результаты в спорте. Конечно, нужно искать место поспокойнее, в министерстве, например, или… – Еще не договорила, а уже пожалела, что затеяла все это, все же, он был нашим гостем и другом Глеба.
– Я тебя обидел? Тогда извини. Не хотел.
После моего выпада благодушное настроение не вернулось ни ко мне, ни к Глебу, а вот наш Ткачев ничуть не выглядел смущенным или озадаченным. Только так вышло, что мне аукнулось мое поведение тем вечером, а точнее, та небольшая сцена в самом его конце.
– Ирина. Извини, но сегодня встретиться не удастся. – Стала я довольно часто слышать от любовника.
Причина была почти всегда одна и та же – тренировка. Глеб сделался каким-то одержимым, весь, с головой и без остатка ушел в подготовку перед тем, как настанет момент предъявить свои способности Хабарову.
– Ты же понимаешь, киса, до нашей с ним встречи осталось совсем ничего. – Еще так говорил он мне иногда по телефону. – Его мнение много для меня значит. Не хочу показаться ему недостойным внимания.
И
