style="font-size:15px;"> – А Елена Бондаренко почему была против?
– Я не знаю, но уже тогда она была главным спикером по русской линии, может, у нее там был какой-то контракт.
– А кто еще мог иметь финансовый контракт с россиянами из этого пророссийского крыла?
– Царёв там был полностью на содержании, Колесниченко работал на грантах. Нестор – это Медведчук, потому он и нервничал, что была сделана ставка на Царёва, а не на него.
С Царёвым была интересная история: сначала он был в фаворе, а когда было принято решение идти в Европу, его резко отодвинули, он был просто щенком подзаборным, а потом вдруг, когда приняли решение отказаться от Вильнюса, опять стал глашатаем, опять все эфиры его… По нему можно было наблюдать вот это сальто.
– Так что произошло в голове Януковича?
– После заседания фракции, на которой было принято решение идти в Европу, было заседание фракции ПР, на котором был поднят вопрос о том, что «Семья» начала уничтожать и отжимать бизнес. Янукович, желая продемонстрировать добрую волю, прямо там дал указание Арбузову и Азарову создать рабочую группу по противодействию давлению на бизнес.
Со стороны фракции возглавить эту группу должен был Тигипко. Меня тоже включили в ее состав. У нас было пару рабочих встреч, и Азаров говорил совершенно поникшим голосом, что ассоциация с ЕС – это катастрофа, но раз сказали, что мы туда идем, значит, головой в прорубь. Из этого можно сделать вывод, что решение об ассоциации с ЕС было принято окончательно.
И тут вдруг Янукович едет по личному приглашению Путина в Сочи. Как мне рассказали друзья, у них был 5-часовой ночной разговор, после которого Янукович вышел, как туча, включил свет и всю ночь ходил (у него была такая манера). Уже вернувшись в Украину, Янукович первый раз серьезно заболел. У него была температура 38. У его ближайшего окружения был шок, он три дня ни с кем не общался, никто не понимал, что происходит, он был в абсолютно убитом состоянии. После этого он собрал самый близкий свой круг и сказал, что мы ни в какую Европу не идем, мы, конечно, будем говорить, что тормозим, мы не будем объявлять об отказе, но мы тормозим.
– А как он это объяснил?
– Никто достоверно не знал и не рассказывал, что произошло во время встречи Януковича с Путиным. Что только ни придумывали! Вплоть до того, что его папа или дед был полицаем и Путин ему сказал, что это опубликуют. Но, скорее всего, правы те, кто говорил, что Путин ему пригрозил: он пойдет в атаку и заберет Крым. Уже тогда это прозвучало впервые, и нам, тем, кто следил за политикой России, было понятно, что сфера их особого внимания – это Крым и Донбасс.
У Януковича всегда был пиетет и страх перед Россией. Почему он пер в Европу? Потому что считал, что вместе с Европой будет сильнее, сможет противостоять России. Он – сидевший человек, а у таких людей огромный страх перед системой и пиетет к системе. Больших поклонников системы, чем сидевшие, нет.
Анна Герман когда-то сказала, что она знает, что
