еле сводит концы с концами. Таких писем много получали директор и ее заместитель.
В Витебске живет Надежда Фёдоровна Лагуткина. В 1941 г. ей было двенадцать лет. Путешествовать ей пришлось много: Волковыск, Белосток, Зароново, Новики. В селе Зароново она пробыла всего несколько дней, но и сегодня помнит, что здание детдома стояло на берегу большого озера. Ди ректор (вероятно, Михаил Левин) довез их до Новиков и ушел на фронт. В г. Чашники Витебской области живет Екатерина Харина (фамилия девичья). Она также воспитывалась у Екатерины Григорьевны. Установлены фамилии еще нескольких воспитанников детского дома: Полина Григорьевна Шерман – живет в Новополоцке, Ольга Владимировна Куприянова – в Санкт-Петербурге. Поиск других воспитанников продолжается[64].
Сквозь огонь и смерть: детский дом поселка Коханово толочинского района
Инсаров П. Ю. – воспитанник детского дома, работал учителем Подберезской восьмилетней школы:
– Когда оккупанты подходили к поселку Коханово, мы все вещи погрузили на подводы, а сами пешком направились на станцию. Там уже стоял эшелон, в котором находились дети из других детских домов. Нас повезли в сторону Орши. Перед Оршей эшелон стали бомбить. Много детей погибло, часть, в том числе и я, были ранены. Некоторые вернулись назад, в Коханово. А мы через определенное время, когда подали второй паровоз, поехали дальше. В Орше к нам присоединились воспитанники Лепельского и других детских домов. Путь лежал на Смоленск. Между Витебском и Смоленском поезд остановили люди в красноармейской форме, внезапно начавшие в нас стрелять (это был вражеский десант). Машинист не растерялся и сразу же тронул эшелон. Мы были спасены. В дороге к нам присоединялось все большее количество детей, поэтому делились на группы. С кохановскими воспитанниками ехала техничка, у которой была детдомовская печать. Это нас спасало: на станциях по бумаге, заверенной печатью, нам сразу же, без задержки, выдавали хлеб, другие продукты. Благодаря такой предусмотрительности простой женщины мы в дороге не голодали.
Сначала прибыли в г. Вольск Саратовской области, потом в Качалино Сталинградской области. Начали жить в бывшем доме отдыха. Было нам там хорошо, подружились с воспитанниками детских домов Украины. Но не задержались надолго и здесь. По Волге нас повезли в Астрахань, оттуда на нефтеналивной барже поплыли по Каспийскому морю в г. Гурьев. Фашистские самолеты часто совершали налеты. Самым страшным был первый из них. Мы, беззащитные, стояли на палубе, прижавшись друг к другу, и ждали своей судьбы. Самолеты пролетали так низко, что мы боялись их больше пуль, казалось, машина раздавит нас своей массой.
Так мы приехали в Гурьев, далее ехали поездом до станции Байток Андижанской области. В селе Пайтуг и жили до конца войны. Многих детей забирали к себе на воспитание местные жители. Учеба в школе продолжалась. Летом работали на хлопковых полях. Люди жили очень бедно, питались плохо – все было для Красной Армии. Летом, когда вдоволь овощей, прокормиться было легче. Для слабых, самых маленьких и девочек дети постарше просили лепешки,
Мурашкина, В. В каждом письме – живое дыхание… / В. Мурашкина // Народное сло ва. – 2004. – 2 ліп.
