опросту одиноко. Не с кем словом обмолвиться, обсудить события, поговорить о жизни…
И я попросил руководство подселить ко мне какого-нибудь хорошего человека, благо размеры палаты это позволяли. Через малое время просьба моя была удовлетворена. Ко мне в палату пришел и устроился на соседней кровати некий подполковник.
Что о нем можно сказать? Был он для меня, на первый взгляд, совсем не подарок – излишне строгий какой-то, малоразговорчив, этакий бирючок. В госпитале находился с тяжелым ранением – левая рука его, размещенная в полевой медицинской оттяжке, висела, как плеть. По ночам он постанывал, а днем после врачей сидел мрачный, читал какие-то журналы, книжки, был все время хмур и сосредоточен, будто одолевали его какие-то далекие от меня размышления.
На мои попытки посудачить о том о сем подполковник не реагировал, только мрачновато и пристально на меня поглядывал, будто изучал и приглядывался.
Меня это смущало. Обстановка в палате становилась еще более удручающей.
Да простят меня врачи, тогда наблюдавшие за моим состоянием, но я вынужден был в той обстановке пойти на непозволительное нарушение госпитального режима, очень не украшавшего моральный облик меня как добропорядочного пациента. Я совершил самовольную отлучку в город и принес оттуда в палату парочку бутылок хорошего армянского коньяка и какую-то фруктовую закуску. И в первый же вечер соблазнил подполковника, угостив его запретным в госпитале алкогольным напитком.
Молчун не молчун, но он же мужик! И после пятой – седьмой рюмочки подполковник по-хорошему «поплыл». С лица его потихоньку исчезло напряжение, он размяк и начал наконец со мной полноценно разговаривать.
Вначале разговоры были пустые, стандартные для всех военных: кто где служил, откуда прибыл, семья, выслуга… О своем ранении подполковник рассказывал невнятно: явно темнил, попал, мол, под шальную разрывную пулю. Сам виноват…
Но на вечер, примерно так на третий, офицер (назовем его Виктором) начал свой рассказ.
Говорил он медленно, иногда надолго замолкал. Ему крепко досталось на военных дорогах…
Виктор служил в военной контрразведке. Был он заодно видным спортсменом, мастером спорта по пулевой стрельбе, членом сборной общества «Динамо».
И выезжал мой сосед по палате в боевые командировки в так называемые «горячие точки», в места, где действовали снайперы. Задача его была уникальной – бороться с теми из них, кто по заданию вражеских зарубежных центров убивали в конфликтных, но дружественных России регионах мирных граждан, руководителей областей и республик, военных начальников и тем самым сеяли среди населения панику, возбуждали ненависть народа к своим правительствам. Путем прямого террора они расшатывали местную власть для того, чтобы поменять ее на власть, послушную воле Запада и враждебную нашей стране.
С этой целью западные спецслужбы провели огромную работу по поиску по всему миру боевых стрелков – людей, способных за деньги убивать кого угодно и где угодно. После проведенной с ними работы и вербовки снайперы направлялись в стратегически значимые для России регионы, в которых планировались или уже совершались инспирированные спецслужбами государственные перевороты, громко называемые «революциями». Там снайперы выполняли поставленные перед ними бесчеловечные задачи.
Естественно, спецорганы России не могли остаться в стороне от задачи противодействия развязанному террору. Они оказались на переднем крае защиты наших национальных интересов. Благодаря высочайшему профессиональному мастерству лучших российских снайперов была уничтожена целая плеяда классных вражеских киллеров, сорваны попытки убийства сотен и сотен ни в чем не повинных людей.
Полем битвы для наших стрелков стали Афганистан и Чечня, Приднестровье и Абхазия, Северная Осетия и Дагестан, мирные регионы Северного Кавказа, а также другие территории, где в острой геополитической схватке схлестнулись интересы США, ряда европейских стран и России.
Мой собеседник Виктор воевал со своей снайперской винтовкой почти во всех этих и других «горячих точках», заслужил боевые ордена, знал все опасные тонкости огневых поединков высоких профессионалов. Знал он и то, что, когда в боевых условиях встречаются друг с другом мастера снайперского дела, то один из них обязательно остается лежать на земле. Лежать навечно…
Он мне и рассказал историю из своей военной жизни, которая легла в основу повести «Девятый». Поэтому сюжет ее, за исключением некоторых деталей, вполне реален.
Время летит быстро, стирая из памяти многие события. Многим читателям, особенно молодым, уже сегодня трудно представить условия, в которых действовали герои этой повести. Поэтому думаю, есть смысл напомнить об одном из конфликтов, вспыхнувших на обломках СССР.
Приднестровье… Этот цветущий край в начале 1990-х годов переживал тяжелейшие времена. Республика оказалась в эпицентре
