дела от этого ничего не приобретет и не потеряет; и кто истинно знает свою религию и ее сущность, тот поставит всякую внешнюю связь далеко ниже единичного, и ничем не пожертвует первой из последнего.
На этом пути люди пришли к удивительной мысли о всеобщей религии и о единственной ее форме, к которой все иные ее формы относятся как ложное к истинному; и если бы я не опасался, что вы неправильно истолкуете меня, то я сказал бы даже, что лишь на этом пути люди пришли к сопоставлению между истинным и ложным, которое не особенно подходит к религии. Ибо собственно все это относится лишь туда, и применимо лишь там, где имеешь дело с понятиями, и где могут действовать отрицательные законы вашей логики, и ни к какой иной области. Непосредственно в религии все истинно; ибо как иначе могло бы в ней что-либо возникнуть? Непосредственно же лишь то, что еще не прошло сквозь понятие, а выросло только в чувстве. Точно так же все, выливающееся в какую-либо религиозную форму, хороню; ибо оно приобретает этот характер лишь потому, что высказывает общую высшую жизнь. Но весь объем религии бесконечен и не может быть вмещен в одну определенную форму, а лишь в совокупность всех ее форм. Он бесконечен не только потому, что каждая отдельная религиозная организация имеет ограниченный кругозор, который не объемлет всего, и следовательно, не вправе думать, что вне его уже ничего не может быть воспринято, но и главным образом потому, что каждая религиозная организация своеобразна, т. е. ощущает на свой лад, так что и в пределах ее собственной области элементы религии могли бы приобретать иную форму для иной организации. Он бесконечен не только потому, что действование и страдание даже в отношении между ограниченным содержанием и душой могут бесконечно изменяться и с течением времени принимать все новые формы; и не только потому, что религия как способность остается всегда незавершенной и, следовательно, всегда развивается, воспроизводится во все более прекрасных формах и все глубже внедряется в природу человека: нет, религия бесконечна во всех направлениях. Это сознание непосредственно дано вместе с самой религией, как вместе с знанием дано и знание его вечной истинности и достоверности; в этом и состоит само религиозное чувство, и оно должно поэтому присутствовать у всякого, кто действительно имеет религию. Каждый должен сознавать, что его религия есть лишь часть целого, что в отношении тех начал, которые пробуждает его религиозное чувство, должны иметься воззрения и ощущения, которые столь же религиозны и все же совершенно отличны от его собственных, и что другим формам религии должны соответствовать восприятия и чувства, доступа к которым он, быть может, совершенно лишен. Вы видите, как непосредственно вытекает из сущности религии эта прекрасная скромность, эта приветливо-благожелательная терпимость, и как мало ее можно отделить от религии. И как несправедливы упреки, с которыми вы обращаетесь к религии, что она склонна к преследованиям и полна ненависти,
