Зашел мистер Майерс, бросил тяжелый взгляд на класс, но увидев меня заметно повеселел.
–Элли. Я отправил тебя к Маркусу, думал, вдруг он заболел или просто решил прогулять. Хотя это на него не похоже… Эм… как миссис Силиван?
– Она очень подавлена, сэр.
– М-да… Конечно. Мы будем молиться за Маркуса, его семью и за счастливое завершение этого дела.
– Сэр, молиться? А за это поставят оценку?
Умник, сказавший такую замечательную шутку, наверняка был собой горд. Однако мистер Майерс быстро сориентировался. Для него это оказалось достаточно важным, чтобы выгнать зачинщика из класса.
– Покинь класс! Никто не имеет права потешаться над бедой рядом стоящего! У семьи Маркуса сейчас сложные времена. И они становятся с каждой минутой еще тяжелее из-за неведения. Ты хоть представляешь насколько страшно и тяжело потерять человека, которого любил всю жизнь?
Учитель стоял перед нами весь красный и опухший. Но мне казалось, что он обнажился перед всеми. Я вспомнила, что у него была жена, которая умерла от рака. Тут же сделалось душно.
Паяц медленно собрал вещи и вышел из класса. Я почувствовала на себя взгляд. Наверняка это Петти. Она видела, как Гарольд ко мне подошел, и затаила обиду. Не нужно было поворачиваться. Я это уже знала.
– Мистер Майерс! Как мы можем молиться за возвращение Маркуса, если знаем, что его убила Элли.
Это уже не смешно.
– Мисс Кляйн, вы в курсе, что в нашей стране действует презумпция невиновности? Кроме того, если судом не будет доказана вина обвиняемого вами человека, то уже вы попадете под суд за лжесвидетельствование.
– Я точно знаю. Это Элли все затеяла. Накануне видела, как они спорили.
– Столько в тебе коварства! – я не выдержала. Замечательно. Вторая стычка за один день. За один час!
– Прекратите! Обе к директору.
Вот это номер. Я ходила к директору только за медалью или почетной грамотой. Вряд ли этот год будет легким. Я уже сомневалась в том, что вообще закончу школу. Такими темпами окажусь на скамье подсудимых. И система не будет ко мне справедлива. С чего бы? Сейчас мне достается – успевай уворачиваться.
У директора в кабинете было темновато. Одна лампа вообще не работала, другая мигала. Как в фильме ужасов. Оставшиеся две много света не давали.
– Извините, здесь темновато, – сказал мистер МакКонолли, – сегодня техника взбунтовалась против меня.
Он показал рукой, чтобы мы сели в два кресла, стоящие напротив стола. И сам присел, одновременно поправляя галстук рукой.
– Итак. Исходя из того, что я узнал, у вас большие проблемы, мисс Кляйн.
– У меня? – она так сильно разинула рот, что мне показалось из нее выходит само зло.
– Так точно. Ваша попытка обвинить невиновного человека, полноценного члена общества, нашего, своего рода, талисмана школы, несовершеннолетнюю мисс Миднайт, выходит за все дозволенные границы. Ваше поведение больше подходит на преследование.
