вариантах. Все это очень серьезно, Ефим, послушай меня, пожалуйста! – я забрала руку и рассказала о варианте, когда я не устояла. Ефим, нахмурившись, слушал очень внимательно. Потом спросил:
– Так и сказала, что мы умерли одновременно – я и Турка? Так а Турку кто убил-то – я или Женя?
– Не знаю, я так и не поняла – то ли Женя пыталась защитить тебя и нечаянно пристрелила Турку, то ли он все же заканчивал начатое, а ты отбивался… И это вполне реальный вариант – я видела его глаза там, во сне, когда он прибежал на шум…
Ефим со вздохом потер глаза:
– Да уж, что-то я увлекся этими играми… Прости, Тань, но ты же понимаешь – в этом есть и твоя вина, в твоей взаимности… Да еще и индюки меня раззадорили – разбудили зверя, так сказать… Я понимаю, что пора остановиться… Ты знаешь – я, наверное, сейчас опять в купол пойду. Здесь мне все равно делать нечего, Турка у Олега застрял, ходит пугает всех своей разговорчивостью… А там, в куполе – тепло и сытно. Я могу и на охоту ходить, чтобы им не в тягость быть… И там не так одиноко…
Я понимающе улыбнулась:
– К нежному и ласковому другу Январю?
Какое-то время он испытывающе на меня смотрел, а потом улыбнулся:
– Понял. Это не насмешка, а …знание. Ну что ж – да, к нежному и ласковому. Так много радости я давно ни от кого не получал. А Сашке привет передавай… Виноват я перед ним. Может, позже и извинюсь…
– А как же ты в купол пойдешь – переправы-то нет?
Ефим рассмеялся:
– Это ж надо – каким вы меня дурачком считаете! Ты что же, действительно думала, что я из вредности испортил переправу? Но ты-то знаешь, что я не к тебе шел, понимал ведь, что прогонишь пинками… Я просто веревку развязал да и притопил, чтобы Сашка не заметил… А потом сразу все и исправил, я же не думал, что он сразу так обозлится и пойдет другой путь искать… Просто хотел подразнить его немножко…
Я расхохоталась. Ефим не отрываясь на меня смотрел:
– Ладно, давай вторую историю, о полнолунии. Только …дай-ка я тебя напоследок все же поцелую.
Я рассмеялась еще громче:
– Да, я помню – ты еще когда говорил, что хочешь целовать мои хохочущие губы! Странные у тебя предпочтения – они же …шевелятся! Это же неудобно!
Ефим облизнулся:
– Ну, это кому как… – потом неожиданно крикнул – Спартак, не вздумай кашлять, это всего лишь поцелуй! К тому же первый и последний!
Я смеялась и не могла остановиться. Ефим обеими ладонями обнял мое лицо и приник к губам. Он был потрясающе приятен, этот наш первый поцелуй наяву. И мне совсем не хотелось, чтобы он заканчивался. Но Ефим все же смог остановиться и потом еще какое-то время меня разглядывал.
– Поразительно. Все-таки между нами что-то есть, я прав?
– Да. Апрель назвал это «ваше взаимное
