вот оно что, – рассмеялась Рена. И, подняв на меня бирюзовые свои глаза, поинтересовалась: – О каком важном деле вы говорили?
– Позавчера мы ушли из ресторана, не расплатившись.
– Да что вы! – Рена даже отпрянула; прижала ладони к щекам и, сама не своя, воскликнула: – Не может быть!
– Вы помните метрдотеля, Рауфа Алиевича? Того, кому Армен нас представил. Так вот он мне позвонил в этой связи.
– Какой стыд… – Рена была не в силах унять эмоции. – Как же нам быть?
– Метрдотель ждёт нас.
– Минутку, – растерялась Рена. Губы у неё шевелились, будто она производила про себя какие-то подсчёты. – Я не могу сказать этого папе, маме тоже, брату тем паче. А вот невестке, жене брата, могу. Ирада поможет. И, кстати, моя стипендия за два месяца при мне…
– Да успокойтесь вы, ничего не надо. – Её тревога растрогала меня. – Пойдёмте.
– А без меня нельзя? – Голос девушки звучал умоляюще.
– Чего нельзя, того нельзя. Не то и толковать было бы не о чем, – Я говорил решительно, и Рена сдалась. Взял её под руку и быстро, чтоб она не передумала, повёл к стоянке такси.
*******
Рауф Алиевич встретил нас уважительно и с достоинством. Подобного в моей практике ещё не бывало, сокрушённо признался он, то есть изредка случались инциденты, не без того, но чтобы такие почтенные гости ушли, не расплатившись, от этого Бог миловал.
Мы не пошли в Восточный зал, устроились в Зеркальном, у окна, местечко Рене приглянулось. Оркестрантов на сцене пока что не было, на стульях лежали инструменты: на одном саксофон, на другом труба, на третьем тромбон; контрабас в футляре прислонили к стене. Музыканты уже подошли и, в полном сборе стояли подле сцены, переговаривались и время от времени окидывали взглядами зал.
Рене я заказал полусладкого шампанского, себе коньяку. Нас обслуживала бледная худенькая, но привлекательная с виду русская девушка; любое пожелание она выполняла с такой готовностью, словно это доставляло ей неслыханное удовольствие.
Перед стойкой бара восседали на высоких стульях две девицы с длиннющими ногами; про такие говорят – они начинаются от плеч. Потягивая через яркие соломки джин с тоником и долькой лимона, девицы регулярно присматривались оценивающими взглядами к мужчинам в зале.
Обстановка царила приятная, музыка звучала негромкая, ненавязчивая. Вдобавок мне льстило, что все, кто сидел за столиками по соседству, заметили мою спутницу и не упускали повода лишний раз оглянуться на неё. Мы же с Реной оживлённо говорили о том о сём, я что-то рассказывал, она что-то рассказывала… И мало-помалу тесное наше общение стало буквально сводить меня с ума, с каждой минутой девушка всё сильней очаровывала меня. Между прочим, она умела слушать и реагировала на услышанное всегда впопад – смеялась, хмурилась.
И тут я с изумлением увидел Армена – длинное стенное зеркало напротив отражало его. Беспечно и неторопливо с сигаретой
