шумно сглотнула, забывшись, и Уорлоу отвлекся и тут же поймал ее взгляд. На секунду тонкие губы певца вновь тронула изогнутая усмешка, не предвещающая ничего хорошего. Всего мгновение спустя она показалась Айви иллюзией, ведь лицо Джонзи озарилось открытой улыбкой.
– Ты кажешься замерзшей, – прокомментировал мужчина. – Хочешь чаю или чего-нибудь?
Стереотип о британцах и их любви к чаю на короткий момент всплыл в сознании поклонницы, но выветрился вместе с любыми связными мыслями, когда Уорлоу приблизился к ней. Его горячие ладони легли на ее тонкие руки чуть выше локтя. Прохладный металл колец на пальцах Джонзи коснулся ее кожи. Он смотрел заинтригованно, почти оценивающе, и Айви почувствовала собственный пульс, бьющийся где-то в районе висков. Аромат мужского парфюма достиг ее обоняния, и что-то в девчонке подталкивало ее приникнуть носом к узорам татуировки сбоку шеи Джонзи.
– Да ты как ледышка, – цокнул языком певец, отпуская руки Айви.
Он отошел от поклонницы и принялся возиться с электрическим чайником, давая ей возможность перевести дыхание. Девчонка тем временем столкнулась с волной ощущений ей плохо известных. Она наблюдала за Джонзи, смотрела на его изящные запястья, которые всегда находила красивыми и любила рисовать. На этот раз ей хотелось коснуться их губами, попробовать на вкус языком, и от этой мысли что-то почти болезненно сжималось внизу живота. Не зная, куда деться от самой себя и навязчивых фантазий, Айви виновато опустила взгляд. Электрический чайник запиликал, и она чуть вздрогнула, отвлеченная от баталий мыслей в голове.
Джонзи беззаботно налил воды в кружку с логотипом отеля и бросил в нее чайный пакетик.
– Аккуратнее, не обожгись, – предупредил Уорлоу, вручая Айви дымящийся напиток.
Это крошечное проявление заботы согрело лучше ароматного британского чая. Идол с тысяч фотографий оказался еще и человеком. Человеком, которому не все равно, если Айви вдруг спалит кончик языка. Она хихикнула и выдала:
– Аккуратнéйе! Не обожгии-ись!
Джонзи прыснул, а девочка поставила кружку на стол рядом – чай и впрямь оказался слишком горячим.
– Постой, ты только что передразнила мой акцент? – засмеялся валлиец.
– Мой-й áксент? – вновь изображая уэльский говор, повторила Айви.
– Ужасно грубо! Где твои манеры? За все свои тридцать лет я впервые получил насмешку по поводу акцента! – продолжал шутить Джонзи.
Айви тоже рассмеялась.
– Зато ты врун! – совсем осмелев, заявила она, ткнув певца в грудь. – Я знаю, что тебе тридцать четыре.
– Ауч, – он обхватил ладонью ее прохладные пальцы, словно удерживая девчонку от новых тычков. – Что же, значит, мы друг друга стоим.
Айви снова захихикала, а затем подняла взгляд на лицо Уорлоу. Он находился так близко, что тепло, исходящее от его тела, касалось ее кожи.
