переведенные на туземные языки труды Карлы Маркса, Ленина и – конечно же! – самого товарища Троцкого.
С чувством выполненного долга, Лейба Троцкий просмотрел поступившие к нему за день оперативные донесения и удалился в тайную комнату, где практиковал революционную магию.
****
Веселье в камере гарнизонной гауптвахты тем временем подошло к кульминационному моменту. В самый разгар тюремного застолья Анка вскочила на стол и закричала:
– А теперь смотрите! – и начала с себя стаскивать женскую амуницию.
– Что ты делаешь? – успел лишь спросить, как огня боявшийся женского стриптиза в силу своего старорежимного домостроевского воспитания, сконфуженный Василий Иванович, но Анка уже стояла перед ними в алых бюстгальтере и трусах.
Василий Иванович как бык выпучился на красный цвет нижнего белья Анки и, заикаясь, закричал, хлопая себя по боку, ища наградной маузер товарища Троцкого:
– Что такое?..
Маршал Обороны товарищ А.О. Сечка, не веря своим глазам, плотоядно осматривал выдающиеся формы Анки и было весьма видно, что его явно очень мало интересовал цвет Анкиных трусиков.
– Успокойтесь, Василий Иванович!.. – сказала Анка. – Сейчас вы сами всё поймёте!
– Кажется, я уже всё понял! – воскликнул убитым голосом Василий Иванович.
– Ничего вы не поняли, – спокойно ответила Анки. – Теперь пусть снимет штаны Андрей Онтонович.
– Айн момент… – радостно воскликнул Маршал Обороны и начал было раздеваться, но, когда дошёл до галифе, вдруг испуганно осекся и остановился.
– Василий Иванович, пусть он снимет штанишки, и вы сразу всё поймете, – умоляюще попросила Анка.
В глазах Василия Ивановича мелькнуло нечто весьма издали похожее на мысль, и он, потеряв всякую субординацию, приказал-таки Маршалу Обороны:
– А ну, сука, скидай портки!..
– Не буду! – мотнув головой, заупрямился Сечка.
Тут Василий Иванович и Анка, обменявшись взглядом, не сговариваясь, накинулись на товарища Сечку и, повалив его, стянули с него галифе…
На Командарме были такие же алые, как у Анки, семейные трусы! Спереди – на месте ширинки – красовалась большая золотая звезда. Сомнений не оставалось: Василий Иванович слишком хорошо знал сие знамя – когда однажды они тикали от белых, в одном месте знамя было пробито вражеской пулей, и Василий Иванович, после того как улеглась суматоха, самолично очень аккуратно заштопал знамя. И вот теперь это знамя стало трусами Маршала!..
Командарм не переставал обороняться, и тогда Василий Иванович со всей дури, а дури у него было очень много, впендюрил товарищу Сечке в глаз кулаком. Вокруг правого глаза Маршала сию же секунду проявился большой красивый фонарь, после чего Командарм совсем обмяк.
– Как же давно я хотел это сделать! – воскликнул запыхавшийся Василий
